Страхолюдие(СИ)

- Ой, взгляните, какие забавные зайцы! - Пребывала юная леди в восторге.

Вышедшие к реке путники спугнули стайку неведомых им доселе животных. Тилобиа весело расхохотался, затем вставил в рот два пальца и негромко свистнул.

- Саррита это не зайцы, это мара; в тропической фауне существуют такие вот животные. Хотя, отчасти вы правы, их еще называют - зайцы Патагонии.

В следующий миг Засецкая испуганно ахнула: - Боже, что за монстр? Какая ужасная морда! Антонио он не опасен?

- Не переживайте сударыня, это трубкозуб, он не опасен, он сам нас боится. И к вашему сведению, трубкозубы самые крупные землеройные животные. Невзирая на их гигантский размер - самые крупные особи достигают двух метров в длину - они крайне осторожны и выходят из нор исключительно по ночам. Видимо, этот еще не успел укрыться.

И действительно, почуяв незваных гостей, диковинное существо очертя голову пустилось наутек. Путешественники изнуренные столь длительным и необычным для своего круга людей приключением, словно стадо диких бизонов, после утомительного перехода через саванну, приникли своими обезвоженными устами к живительной влаге, придающей бодрость и силу всему организму. Жажда насыщения заставляла плюнуть на манеры, на положение в цивилизованном обществе, на светское воспитание. Почти все, как один стояли в воде на четвереньках, окунув лица до самых ушей в реку, и большими глотками восполняли недостаток жидкости в организме. Правда, единственным эстетом в компании оказалась баронесса. Ее дворянское воспитание не позволяло прилюдно принимать такие позы. Она скромно присела на корточки и черпала воду ладонями.

Утолив, наконец, жажду, люди без особых трудностей форсировали эту артерию жизни. Им повезло, ибо в том месте река оказалась мелководной, не отличающейся ни шириной, ни свирепыми порогами. В самом глубоком месте ее уровень едва достигал ягодиц американского писателя, который, среди мужского контингента путешественников был самого низкого роста. Впрочем, женской половине этой щекотливой гонки на выживание, не пришлось мочить свои нежные ножки в ледяных потоках: джентльмены перенесли дам на руках.

Жаркое солнце, показав макушку над лесом, уже пробуждало зной, так что тенистые джунгли весьма вовремя укрыли путников от палящих лучей. Спустя, примерно, час, после того как густая зеленая стена приняла в себя людей с непривычным для этих мест цветом кожи, господам пришлось устроить привал. Лес хоть и нельзя было обвинить в непролазности, но дамы были все же утомлены. Тилобиа заметил это еще у реки, и как врач констатировал: "Женская хрупкость требует более нежного обращения". Собственно, никто и не возражал такому своевременному предложению, а поскольку беглецы теперь были надежно сокрыты от нежелательных глаз, то место очередной стоянки граф облюбовал без излишней претензии на конспирацию - на первой попавшейся поляне. Мужчины и женщины некоторое время молча наслаждались короткой возможностью отдыха. Они упивались чудным, терпковато-винным лесным ароматом, вперемешку с утренней распевкой птиц. Затем, отдышавшись, любознательная Сарра вновь углубилась в познания местной фауны, слушая эксклюзивный доклад Тилобиа об очередном обитателе острова: странного зверька она заприметила на соседнем эвкалипте.

- Этот очаровательный пушистик, - декламировал доктор с энтузиазмом, - называется ай-ай. Своими большими ушками он прослушивает дерево в поисках личинок насекомых-древоточцев. Затем прогрызает маленькую дырочку и, длинным, тонким средним пальцем своей миниатюрной лапки ай-ай вытаскивает добычу, и завтракает. Да вы полюбуйтесь, он уже что-то аппетитно жует!

Однако минуты сладкого забвения длились не так долго, как бы этого хотелось. Лишь только Тилобиа, оставив в покое дочь, вознамерился и ее мамаше устроить экскурсию в мир любопытных, научно-познавательных повествований, как произошло следующее: Продолжая наблюдать за чудным зверьком, девица вдруг, истошно завопила и за долю секунды оказалась в вертикальном положении: выпучив перепуганные глаза, Сарра пятилась от своего месторасположения. Естественно, от таких действий все мигом оказались на ногах, от чего сию минуту в стане беглецов запахло тревогой. Аливарес первым подбежал к девушке, крепко взял за плечи.

- Милая Сарра чего вы так испугались?

Бедняжка тряслась и всхлипывала. Она прижалась к графу, тыча пальцем куда-то вверх.

- Там! Какая мерзость!

Без излишней паники доктору сразу удалось узреть то, что явилось возбудителем ужаса молоденькой леди. - Осторожно господа, эта тварь хоть и не ядовита, тем не менее, крайне опасна.

Теперь уже все наблюдали, как огромный гад медленно сползал по веткам дерева, все ближе спускаясь к тому месту, где только что лежала Сарра. Он противно шипел и, будто издеваясь, демонстрировал свой раздвоенный язык.

- Ого! друзья мои, я потрясен. - В голосе американца чувствовался неподдельный восторг. В данный момент он был ближе всех к змее, чья кожа переливалась влажным, ярко зеленым орнаментом. - Такого огромного полоза мне не доводилось видеть даже в знаменитом берлинском зоопарке. Я и представить не мог, что такие гиганты существуют в природе. Это непостижимо!

Убедившись, что Сарра успокоилась, Аливарес передал ее в объятия матери, а сам подошел поближе рассмотреть воистину удивительного змея. То был североамериканский изумрудный полоз, чья голова достигала размеров головы взрослого бульдога, а длина составляла не меньше четырех метров.

Будучи человеком весьма впечатлительным, Засецкая органически не переваривала всякого рода пресмыкающихся, а так же жучков, паучков и всего что с этим связано, поэтому именно она послужила инициатором наискорейшего продолжения пешего марша.

Тилобиа вплотную приник к графу и, исподволь, еле слышно прошептал: - Надо же, усталость что корова языком слизала. А ведь еще несколько минут назад, бедняжка просто умирала от изнеможения.

- Спорить не буду, допинг состоялся уникальный. - Загадочно улыбнулся Аливарес.

Засецкая не слышала, но искоса видела их таинственное перешептывание. Она скривилась в подозрительном прищуре, поняв - что-то настораживает. Впрочем, ничего не сказав, баронесса с задумчивым видом поплелась вслед за основной группой.

Изысканные интеллигенты, аристократы, ставшие туристами поневоле, к полудню добрались до северной оконечности бывшего вулкана. Лес в этой части острова становился все реже, а под ногами все чаще стали попадаться камни. Сперва они были размером со средний булыжник, но чем дальше продвигались путники, тем экземпляры становились крупнее, да и количество их значительно увеличилось.

Наконец, лес и вовсе остался позади. Скудная растительность ограничивалась незначительным скопищем колючих кустарников, да низкорослые пальмы-сироты то тут, то там скромно маячили из-за угрюмых гранитных валунов. Это получился, пожалуй, самый трудный отрезок пути. И хотя обстановка вокруг была тихая, не вызывающая подозрений, все же компания, не желая расслабляться, упорно маршировала к своей цели: Подсознание каждого зациклилось только на этом.

Теперь почвы и растительности не было абсолютно, только гранитная холодность и монументализм размеров глыб, являлись приоритетом ландшафта. Очередной утес походил на акулий зуб, нависший над глубокой расщелиной с плещущейся на дне водой. Обогнув его, люди вышли на ровную поверхность. Сарра осторожно заглянула в расщелину: Невидимые силы швыряли массу воды из стороны в сторону, разбивая о гранит на пышные лохмотья пены.

Неожиданно для всех, - впрочем, возможно и для самого себя - шедший первым Аливарес резко присел, всем телом прижался к серой стене утеса, и отчаянной жестикуляцией потребовал того же от остальных. Хотя сразу никто ничего не понял, но все инстинктивно выполнили требование.

- Т-с-с-с! - Приложив палец к губам, Аливарес обернулся к галдящему собранию. - Уж не тот ли это дворец, про который бродит молва по всему миру? - Прошептал он заговорщически, и указал рукой куда-то вперед.