Ада(СИ)

На Смоленском направлении наши войска вели успешное наступление, и продвинувшись вперёд от 10 до 15 километров, овладели городом Починок, а так же заняли свыше 150 населённых пунктов, среди которых кру п ные населённые пункты Перфилова, Понасково, Пузаново, ( 15 километров северо-восточнее Смоленска), Лаптево, Вернибисово, Путятинка, Пищалово, Салова, Лучеса, Хмара, Мочулы и железнодорожные станции Пересна, Па н ская, Рябцево, Приднепровская, Нардымово, Пересветово.

Наши войска, наступающие северо-западнее Смоленска, продвинулись вперёд от 5 до 7 километров и з а няли свыше 40 населённых пунктов, среди которых крупные населённые пункты Дрозды, Тарасенки, Мартиново, Попары, Осиповка, Скубятино, Сирицы, Макунино, Чачина, Сыро-Липки. В течении 22 сентября наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 28 немецких танков. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии было сбито 62 самолёта противника.

Для девочки настали тяжелые времена. Растущий организм требовал еды и Аде все труднее становилось сдерживать себя в ночных походах. Иногда ей казалось, что особняк пропитан едой. Она улавливала малейший запах съестного и могла найти самую маленькую крошку на полу, как мышка. Правда, у мышки не было такого большого тела, постоянно хотевшего есть.

Ада осторожно выбралась из камина, на цыпочках прошла по коридору и за­шла в туалет. Сторожко пригляделась. Снова, на раковине лежал ломтик хлеба с кусочком сахара и рядом небольшой обмылок.

Была не была, - решила Ада и подхватила свалившееся на неё богатство. Ну не могут это быть немцы. Они поступили бы проще.

Намыливая руки, а затем и лицо, девочка впервые поняла, как много на ней грязи. Когда она осторожно смыла пену, то почувствовала себя необъяснимо чистой и счастливой. Потом, уже сидя на полке в камине, Ада медленно жевала хлеб, держа его над раскрытой ладошкой, стараясь не уронить ни крошки, и аккуратно лизала сахар, вспоминая давно позабытый вкус. В ту ночь, она вытянулась, насколько могла на полке и заснула, чувствую необыкновенную сытость. Впервые за многое время.

- Да что же это такое... - Ворчливый голос вырвал Аду из неглубокого сна. Она видела сон. Впервые, за прошедшее время.

Ей снилось, как она, ещё перед войной, вместе с отцом и братиком ездила в Полтаву. Поездкой наградили отца, за хорошую работу. Девочка помнила свое изумление, когда увидела дома, стоящие на Круглой площади, осмотрели Монумент славы, побывали на смотровой площадке Белой беседки, поедая мороженное и зачарованно наблюдая, как величественно несет свои воды красавица Ворскла.

Не обошлось без посещения места полтавской битвы, где когда-то сошлись в бою две великие армии - русская и шведская. А после обеда, они пошли в кинотеатр и потом, Ада ещё целую неделю пересказывала, что она видела, под восхищенными взглядами мальчишек, мечтающими побывать на её месте.

Это было самое счастливое событие в жизни девочки. Только теперь эти воспоминания не приносили ей радости. Она знала, что это больше никогда не повториться. И папа, и братик так и останутся в её памяти веселыми и счастливыми, как тот теперь уже далекий, летний день.

-... да что же это такое... - Прислушалась девочка к сердитому ворчанию. - Ну нет никакой на них управы. Это же надо так загадить все!

Аде был знаком этот ворчливый голос. Это была Зина, которая приходила убирать комнаты.

- Вот так всегда - все сожрут, подъедят. Нет что бы оставить что-нибудь, какую-нибудь крошечку детям отдать.

Зина что-то ещё всё говорила и говорила, только Ада не слушала. Девочку пронзила неожиданная мысль - а что если хлеб и мыло оставляет Зина? Ведь ей это сделать проще всего. После неё никто не заходит в уборную - солдаты пользовались туалетом на первом этаже и не заходили в этот, расположенный на втором этаже. И утром она приходит раньше всех.

Теперь ей стало немного легче. С этого дня жизнь у девочки началась просто царская. Кроме того, что она добывала иногда на кухне, у неё был ещё и целый кусочек хлеба в день, а иногда и с сахаром. Она забирала их с собой и неторопливо, по крошке, растягивала на целый день, едва удерживаясь, что бы не съесть все это сразу. Ада не знала, как Зина догадалась о ней. Может по мокрым следам, которые оставила по неосторожности девочка, или по каким-то ещё причинам. Это было неважно - главное у Ады появился свой ангел-хранитель, помогающий ей выжить.

Между тем, девочка понимала, что происходит что-то непонятное. В действиях солдат и офицеров стало больше суеты, приказы отдавались резче и жестче, и офицеры уже не так часто собирались посидеть в большой комнате. И настроение у них уже было не такое благодушное, как раньше.

Ночью Ада, как не первый раз, вылезла из камина и направилась осторожно в уборную. Там она как всегда сделала все свои дела и захватив хлеб и мыло, вышла из туалета.

Ада шла по коридору, когда её внезапно осветил тусклый, мерцающий свет электрического фонаря. Девочка застыла на месте, не в силах идти дальше. Она медленно повернула голову. Луч фонаря сдвинулся и упирался слабеющим лучом ей в живот. Обострившимся зрением Ада разглядела худую, нескладную фигуру, одетую в мешковатый мундир. Внезапно солдат издал невнятный возглас и фонарь полетел на пол. С треском лопнуло стекло и свет погас. Резко повернувшись, солдат опрометью бросился прочь и тяжелые сапоги застучали по лестнице вниз.

И тут Ада опомнилась. Неслышно переступая босыми ногами, она юркнула в комнату и перешагнув через решетку камина, забралась на полку, поджав ноги и сжавшись в комочек.

Через какое-то время, она услышала, как по коридору затопали тяжелые шаги, то приближаясь, то отдаляясь. Резко щелкнул выключатель и комнату залил яркий, электрический свет. Послышался шум отодвигаемой мебели, неясные хлопки. Наконец все успокоилось.

- Итак, Ланге? Расскажи нам ещё раз, что ты видел? - Низкий, без эмоций голос, казалось, сам по себе нёс угрозу.

- Господин фельдфебель, я уже рассказывал.. Там. В караулке.. - Нерешительно проблеял неуверенный голос.

- А ты расскажи ещё раз. - Настоятельно потребовал фельдфебель.

Послышался шум отодвигаемого стула и легкий скрип, когда массивное тело уселось на сиденье.

- Это была... - Начал молодой голос и замолчал.

- Смелее. Смелее. - Подбодрил его фельдфебель.

- Это была девочка. В белом платье. Или сорочке. Я плохо разглядел. С длинными волосами и она что-то держала в руке.

- А почему ты её плохо разглядел? - Спросил кто-то ещё.

- Погоди, Шнейдерманн. - Скрипнул стулом фельдфебель. - Не перебивай.

- Когда я её осветил, она посмотрела на меня. У нее были большие глаза и они сверкнули... Я... Я...- Солдат всхлипнул и замолчал.

- Ты испугался? - Утвердительно вопросил фельдфебель. - Ясно. Не мотай так головой - нам понятно. Ну что скажешь, Шнейдерманн?

- А что говорить? - Шнейдерманн недовольно вздохнул. - Чужих здесь нет и быть не может. Мы все тщательно осмотрели. Спрятаться здесь негде. Вот только....

- Что только? - Напористо потребовал фельдфебель.

- Вы же помните Геккеля?

- Да. И что? Какое он имеет к этому отношение?

- Он, ещё до того как загремел на фронт, рассказывал, что при обходах замечал странные вещи - то тень какая-то мелькнет, то сама собой вода в туалете шумит. - Шнейдерманн помолчал. - А иногда видел следы. Мокрые. В коридоре, на полу. Детские.

Ада ещё сильнее, хотя казалось, что это было невозможно сделать, сжалась на полке.

- Рассказывали, как два года назад приводили еврейскую девочку..

- Ну и что? - Недовольно сказал фельдфебель. - Какое она к этому имеет отношение?

- Так вот, - неторопливо продолжил солдат, - её привели сюда, но отсюда она так и не вышла. И никто её больше не видел. Офицеры сказали, что она сбежала. Но солдаты говорили, что девочка пропала. Просто пропала. И возможно, это она тут бродит. Её неуспокоенная душа.

- Ты сам понимаешь, что говоришь? - Удивленно спросил фельдфебель.