Ада(СИ)

-- Выступление министериаль-директора Мансфельда в имперской экономической палате 19 февраля 1942 год а.

Мулаты и финно-азиатские   варвары,   цыганс кие   отбросы и   африкан ские   дикари -- все это основа обит а телей современного подмира недочеловеков, во главе которых стоит неизменный облик вечного жида.

-- Брошюра   Der Untermensch   (1942)

...Мы народ господ и должны жёстко и справедливо править. Я выжму из этой страны всё до последнего. Мы должны осознавать, что самый мелкий немецкий работник расово и биологически в тысячу раз превосходит местное население.

--Hans-Erich Volkmann (Hrsg.), Das Russlandbild im Dritten Reich (Образ России в Третьем рейхе)

Рано утром, как это уже стало привычным в последнее время, Аду разбудил негромкий женский го­лос, что-то недовольно бормочущий себе под нос. Она прислушалась.

- Ходют и ходют... А ты убирай по три раза в день.... Пыль протирай... Следы за ними подтирай.... Не могут ноги на входе вытереть лишний раз, а потом - Зина тут, Зина там... Убирай, убирай... Что б вы все провалились...- Женский голос все бормотал и бормотал, что-то уже совсем неразборчивое. Был только слышен стук передвигаемой мебели и шорканье тряпки по полу.

Ада сидела на каменной полке, подстелив под себя пальто и поджав ноги. Так для неё проходил день за днём. Девочка старалась не думать о том, что она будет делать завтра. Все свелось к простым вещам: найти еду, найти воду и не дать найти себя.

Когда особняк пустел, Ада выбиралась из камина и отправлялась бродить по этажам. Постепенно, ночь за ночью, она изучила дом до самого последнего закоулка - от первого до последнего этажа. Легкими, неслышными шагами она пробиралась в темноте на кухню, жадно вдыхая вкуснейшие запахи, витавшие вокруг. Там можно было добыть сухарь, иногда подобрать кусочек оброненного сахара, или найти что-нибудь в ведре с объедками, оставленного по недосмотру кухонными рабочими. Ещё ей очень хотелось лечь на мягкий уютный диван, стоявший в комнате отдыха, вытянуть ноги и выспаться. Она очень мало спала днём, боялась пошевелиться во сне и упасть. А ночью мерзла от холода, идущего от каменных стен.

Однажды, прокравшись на кухню, Ада нашла на разделочной доске забытый кусочек сала. Долго она стояла перед столом, не в силах отойти. Девочке очень хотелось схватить сало, сунуть в рот и с наслаждением жевать, смакуя каждый кусочек. Но с огромным трудом, Ада сдержала себя. Она понимала, что периодическое исчезновение хлеба, овощей и копание в мусорном ведре, списывают на мышей, которые водились в особняке. Для борьбы с ними завели кота, которого держали в клетке, выпуская только по ночам. Но если пропадет сало, то заподозрят неладное и тогда могут обыскать особняк с собаками, которые быстро найдут её убежище. А пока...

Это была жизнь... Пусть опасная, с ежеминутным риском быть обнаруженной, затравленная, но все таки жизнь.

Скоро Ада знала всех офицеров и солдат, хотя никогда их не видела. Она раз­личала их по голосам, походке, запаху и развлекала себя, представляя, как они могут выглядеть. Старалась по интонации голоса понять, о чем разговаривают. Именно так, сначала интуитивно, а потом уже осознанно, Ада стала понимать разговоры офицеров, что им докладывают вестовые, о чём переговариваются солдаты.

А в моменты, которые нужно было просто перетерпеть, Ада представляла себе своих родных. Обычно это случалось под вечер, когда особняк постепенно пустел, но ещё нельзя было выйти. По дому расхаживали солдаты, устраивая проверки, уборщица приводила в порядок кабинеты, секретари раскладывали канцелярию. Тогда девочка представляла себе маму, и рассказывала ей, как прошёл сегодняшний день, что она узнала нового, с кем, пусть и мысленно, но поговорила.

Когда Ада уставала сидеть, она делала легкие упражнения, старательно дви­гая руками и ногами. Постепенно девочка привыкла к своему добровольному заточению, тяжелее всего было днём, когда очень сильно хотелось пить и есть. Голова становилась тяжёлой и хотелось спать. Но спать было нельзя. Ада боялась пошевельнуться во сне и упасть с полки вниз. Что бы отвлечься, девочка придумала игру - она слушала голоса и пыталась угадать, кто сейчас находится в кабинете, и о чем они говорят.

* * * * * *

- ..... Как тебе эти сигары, Вилли?

- Великолепно. - Ответил Вилли. - Генрих, ты просто волшебник!

Генрих рассмеялся.

- За это нужно поблагодарить моего брата.

- А где твой брат сейчас?

- Он воюет в Африке, у Роммеля. Напинали англичанам у Тобрука, так что эти трофеи прямо оттуда.

Вилли негромко рассмеялся.

- Да-а, англичане знают толк в сигарах. Как и французы в хорошем вине.

Послышалось журчание льющегося вина, заполняющего бокалы.

- Мой друг прислал мне парочку бутылок.

- Ого! - воскликнул Генрих. - Прямиком из Парижа?

- Именно оттуда. Прошу. Воздадим должное этому славному напитку....

* * * * * *

- ..... Господа офицеры! - Голос говорившего был глубок, по-особому властен и наполнен нотами безукоризненного подчинения.- Это год принес нам много славных побед. Пусть русским удалось сдержать наше победоносное наступление, но уверяю вас, это ненадолго. Наши доблестные войска, ведомые несгибаемой волей великого фюрера, добудут себе победу и славу на полях сражений. Эта страна будет нашей. Её богатства будут принадлежать Великому Рейху. Хайль Гитлер!

Ответом ему был радостный рев луженных глоток.

- Хайль! Хайль! Хайль!

Раздался звон бокалов, заиграла музыка и почти до самого утра Ада, сидя в своем убежище, слушала пьянеющие голоса, заглушаемые то бравурным маршем, то нежно-лирической музыкой.

* * * * * *

- .... А я говорю, что не все приказы нужно выполнять.

- Но почему, герр гауптман? - Лениво протянул барственный голос.

- Потому что иногда приказы бывают преступными. - Отрезал жесткий голос гауптмана.

- То есть, вы хотите сказать, что наш фюрер отдает преступные или, точнее говоря - неправильные приказы? - Сурово спросил говоривший.

- Не нужно передергивать, Зигель, я вам не фендрик. - Презрительно отрезал гауптман. - Не приписывайте мне то, что я не говорил. У вас не получится заработать на мне награду.

- Но как вас понимать?

- Отставить, Зигель! - Вмешался властный голос. - Вы пьяны!

- Тогда я хочу предложить тост. - Не унимался Зигель. - За здоровье нашего фюрера. И с днем рождения фюрера!

В ответ прозвучало уже привычное.

- Хайль Гитлер!

С хрустом разбился об пол бокал.

- Грайнц! Грайнц! Черт тебя побери!

Дверь со стуком распахнулась и молодой голос отрапортовал.

- Господин обер-лейтенант, унтер-офицер Грайнц....

- Где вы ходите, Грайнц? - Мрачно поинтересовался Зигель. - Убрать с пола стекло и принесите дрова.

- Так точно, господин обер-лейтенант.

Вскоре по половицам зашуршал веник и было слышно позвякивание стекла о железный совок. Ада услышала, как где-то, совсем рядом, на пол упали дрова.

- Ваше приказание выполнено! - Доложил Грайнц.

- Свободен. - Скомандовал Зигель.

- А зачем вам дрова, Зигель? - Спросил гауптман.

Пьяно растягивая слова, Зигель ответил.

- А вы что не видите? В углу стоит такой чудный камин. Сейчас я его растоплю. - Зигель принялся раскладывать поленья в камине. Ада поджала под себя ноги и с ужасом наблюдала как внизу проворные руки выкладывают пирамидку из дров. - И славно посидим у огонька, как в старые добрые времена. Верные боевые друзья...