Савмак. Пенталогия (СИ)

  Беспрепятственно миновав ворота (воротный сбор, который платили в царскую казну все проходившие и проезжавшие в ту или иную сторону через ворота боспорских городов, Ближней и Длинной стен, с послов, гонцов и воинов не взимался) и переброшенный через ров деревянный помост, легко убиравшийся в случае опасности, посольский поезд остановился напротив гостеприимно распахнутых ворот большого постоялого двора, где Полимеда должен был ждать другой посол - этнарх сатавков Оронтон.

  Сатавки были довольно многочисленным скифским племенем, обосновавшимся на Скалистом полуострове между рекой Бик и Длинной стеной задолго до того, как часть разбитых сарматами скифских племён, отступив из северных степей на Таврийский полуостров, создала здесь Малое Скифское царство - жалкий осколок бывшей Великой Скифии атеевых времён. Как и все покорённые боспорскими царями варварские племена, сатавки автономно управлялись своими вождями-этнархами и старшинами-скептухами. Давно приручённая и эллинизированная сатавкская знать, привыкшая к комфорту боспорских городов, не поддалась на уговоры обосновавшихся в Неаполе скифских царей вернуться на службу к своим природным владыкам, посчитав более выгодным и менее обременительным для себя оставаться и дальше в подданстве боспорских басилевсов.

  Перед обращённым к большой дороге широким въездом на постоялый двор новоприбывших гостей встречал сам хозяин Харитон, тотчас подбежавший рысцой к остановившейся на обочине знакомой кибитке, чтобы поддержать за локоть вылезавшего Полимеда. Делиад тотчас скомандовал привал, давая своим не привычным к верховой езде воинам (всё-таки они были пехотинцами) возможность размять ноги и подкрепиться захваченной в дорогу провизией, и сам первый мягко спрыгнул со Снежка, отдав повод ближайшему воину.

  Тем временем из створа ворот неспешно приблизились двое юношей в богато расшитых золотом скифских одеждах тёмных тонов, в которых Полимед и Делиад узнали сыновей Оронтона. Старший, которого звали Орсенутис, был одного возраста с Делиадом, другой - Сагил - на три года моложе. Солнечные лучи ярко искрились на золотой отделке их горитов, мечей, акинаков и узких поясов. Слегка наклонив в знак приветствия отороченные по краю золотыми бляшками островерхие башлыки и обменявшись традиционным эллинским "радуйтесь!", юноши пригласили Полимеда к ожидавшему под навесом постоялого двора вождю, тогда как Делиада увёл подкрепиться перед дальней дорогой в свою трапезную Харитон.

  Обширный харитонов двор гудел, как пчелиный улей, сдержанными голосами двух с лишним сотен знатных сатавков, отправившихся со своим вождём отдать прощальный поклон царю Скилуру. Их расседланные разномастые кони тесно стояли на привязи у коричневых столбов, поддерживающих широкий деревянный навес вокруг двора. В затянувшемся ожидании отъезда сатавки, одетые по-походному в серые скифские кожаные куртки, узкие штаны, заправленные в скифики, и остроконечные башлыки (всё это было украшено множеством золотых, серебряных и позолоченных бляшек), отдыхали на разостланных на солнышке посреди двора и в тени портика богато разукрашенных чепраках: одни вели беседы, неспешно попивая вино из неглубоких серебряных и позолоченных чаш, другие азартно метали кости, третьи мирно дремали после сытного завтрака. Рядом лежали, ослепляя богатой отделкой, их круглые кавалерийские щиты, гориты, широкие наборные пояса с пристёгнутыми к ним мечами и акинаками (в отличие от соматофилаков, сатавки были без копий).

  Оронтон, благодушно развалясь в тени навеса на поражавшем роскошной выделкой чепраке в компании ближайших родичей и друзей, уплетал огромный сочный арбуз. К своим 38-ми годам он успел отрастить внушительное отвислое брюхо, обрасти жирными складками двойного подбородка, едва прикрытыми веником редкой рыжеватой бороды. Круглое лицо его с толстыми, как у хомяка, щеками и едва заметной между ними крошечной пуговкой носа, почти такого же цвета, как поднесенная ко рту арбузная доля, лоснилось от жира и пота, стекавшего тонкими струйками из-под обшитого золотыми рельефными бляшками тёмно-красного башлыка.

  - Ага! А вот и Полимед! Подоспел как раз к обеду. Кхе-хе-хе! - воткнувшиеся в купца, приближавшегося к навесу с радостно-добродушной маской на лице, маленькие поросячьи глазки Оронтона пьяно блестели из-под коротких белёсых бровей. - Ну, давай, присаживайся: поешь, выпей с нами на дорожку. Подвиньтесь, парни, дайте место послу басилевса. Кхе-хе-хе!

  - Благодарю за приглашение, этнарх! - Полимед прижал ладонь к сердцу и поклонился. - Я не голоден. Да и некогда уже рассиживаться. Пора в путь. Хотелось бы успеть до темноты добраться до Феодосии.

  - Не гони коней, Полимед! День впереди ещё долгий - успеем... Садись, садись: пока будут седлать коней, мы выпьем по чаше за встречу и за успех нашего посольства! Сынок, одолжи Полимеду свой скифос и командуй поход, - обратился вождь к старшему сыну.

  Купцу ничего не оставалось, как со вздохом усесться по-скифски на пятки напротив Оронтона и подставить чеканную золотую чашу Орсенутиса под струю неразбавленного кроваво-красного вина из походного бурдюка, которым обносил сзади участников застолья проворный слуга вождя.

  Через десять минут две с лишним сотни сатавков выехали за своим вождём с постоялого двора, провожаемые в воротах желавшим всем доброго пути Харитоном. Оронтон с десятком близких родичей проехал вперёд, пригласив сына номарха Лесподия занять место рядом с ним в голове колонны; остальные пристроились за охранявшими кибитку Полимеда царскими соматофилаками, удлинив посольский поезд втрое.

  - Ну что, гекатонтарх, разомнём лошадок галопом? - повернул осклабленное в пьяной ухмылке лицо Оронтон к пристроившемуся слева Делиаду.

  - Нет, вождь. Лучше не надо, а то половина моих воинов вскоре окажется на земле, - возразил вполне серьёзно Делиад.

  - А оставшиеся так поотбивают себе к вечеру зады, что - ни сесть, ни лечь! Кха-ха-ха-ха! - загоготал заливисто Оронтон, а его братья, сыновья и племянники заржали сзади жеребцами. - Ну, так и быть, поедем не спеша, чтоб никого не потерять по дороге. Кха-ха-ха!

  - Но тогда мы можем не поспеть до захода солнца в Феодосию, - подал голос сквозь несмолкаемый хохот развеселившихся сатавков старший сын вождя.

  - Ну и ничего страшного - переночуем у Дамона, - ответил ему Делиад.

  - А ты, парень, как я погляжу, совсем не торопишься на встречу с отцом! - заметил Оронтон, сочувственно хлопнул юношу по плечу и опять голосисто захохотал.

  Окутавшись густыми дымчатыми клубами взметнувшейся из-под сотен копыт пыли, посольская колонна неспешно порысила по серой ленте дороги, убегавшей сквозь жёлтую стерню нескончаемых хлебных полей за далёкий западный горизонт.

  По мере того как распаханные эллинскими первопоселенцами земли между Проливом и Длинной стеной истощались и давали всё меньшие урожаи, их владельцы превращали пшеничные и ячменные поля в пастбища для скота, разбивали на них виноградники, бахчи, огороды и фруктовые сады, а производство зерна постепенно перемещалось из центра страны на восточную и западную окраины. И теперь варвары-меоты, покрывшие хлебными нивами плодородные берега в низовьях многоводных Вардана и Танаиса, и скифы-сатавки, засеявшие постепенно хлебами всю северную, прилеглую к Меотиде, сторону Скалистого полуострова между Длинной стеной и озером Бик, питали хлебом многочисленные боспорские города и поставляли первосортное зерно на продажу в заморские страны. Обширные степи в южной части Скалистого полуострова, более засушливые и маловодные, служили пастбищами для тысячных стад овец, коров и табунов неприхотливых, низкорослых скифских лошадей, принадлежащих сатавкской знати. Неукреплённые селения сатавков из трёх-четырёх десятков глинобитных, крытых соломой мазанок почти все были нанизаны, как бусины на нитку, на большую дорогу. Близ каждого селения на каком-нибудь мало-мальски возвышенном месте стояла усадьба местного правителя-скептуха, представлявшая собой маленькую каменную крепость квадратной или прямоугольной формы с башнями на углах (возле некоторых селений таких усадеб было две, а то и три). В отличие от эллинских загородных поместий, вокруг селений и усадеб сатавков не было ни садов, ни виноградников, ни бахчей - только хлебные нивы и небольшие огороды с излюбленными скифами овощами.