Жемчужина Лабуана (сборник)

– Их было много? – обеспокоенно спросил Сандокан.

– Прошли двое, – ответил даяк.

– Сами по себе они не страшны, но эти двое могут навести на наш след. Поспешим, тигрята, здесь для нас не слишком безопасно.

И снова отряд пустился в путь, внимательно оглядывая деревья и кусты. Через три четверти часа они вышли на берег большого ручья, который изливался в обширную полукруглую бухту.

Сандокан показал португальцу небольшой вытянутый островок, осененный прекрасными деревьями и защищенный на северной оконечности старым, но еще крепким даякским фортом, построенным из прочных брусьев и бревен, способных устоять даже перед пушечным ядром.

– Там укрывается Дева пагоды? – спросил Янес.

– Да, она внутри этого форта.

– Трудно было бы найти для нее место лучше. Бухта удобная, и островок хорошо защищен. Если Джеймс Брук раскроет на него свою пасть, он подавится этой костью.

– Но в пятистах шагах отсюда море, – сказал Сандокан.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что корабль может бомбардировать форт.

– Мы будем защищаться.

– У нас нет пушек.

– Но наши люди храбры.

– Это правда, но их мало и…

– Что с тобой?..

– Тихо!.. Ты слышал?..

– Я?.. Ничего, Сандокан.

– Мне показалось, хрустнула ветка.

– Где?..

– Вон в той чаще.

– Черт побери! Неужели и здесь нас выслеживают?.. Я начинаю беспокоиться, Сандокан.

– Я тоже. Нужно как можно скорее добраться до островка… Айер-Дак!

Даяк подошел к нему тотчас.

– Возьми восемь человек и устраивай лагерь здесь, – приказал Сандокан. – Если увидишь в окрестностях кого-нибудь, сразу предупреди меня.

– Будьте уверены, капитан, – решительно отвечал даяк. – Никто не приблизится к бухте без моего разрешения.

Пираты спустились к бухте, берега которой были покрыты густым лесом, и вышли к небольшой заводи, где, спрятанная под кучей бамбука и веток лавра, стояла шлюпка.

Сандокан огляделся вокруг, но рядом никого не увидел. На лице его отразилось глубокое беспокойство.

– Один из моих людей должен находиться здесь и наблюдать за шлюпкой, – сказал он.

– Наверное, они оба в форте, – предположил Янес.

– И оставили шлюпку здесь!.. У меня нехорошее предчувствие, Янес…

– Ну что ты!

– А если кто-то похитил Аду?

– Это невозможно…

– Молчи!..

– Да, я слышу какой-то шум.

– И мы, – подтвердили пираты, выхватывая оружие.

В этот момент в ста шагах от берега закачались ветки кустарника и из кустов вылез пират. Он был весь потный и запыхавшийся, как будто пробежал по меньшей мере миль десять.

– Да здравствует Тигр! – воскликнул он, увидел главаря.

– Откуда ты идешь? – спросил Сандокан.

– Из леса, капитан.

– А где Дева?..

– В форте.

– Ты уверен?..

– Я ее оставил два часа назад под охраной Коти.

Сандокан облегченно перевел дух.

– Я начинал уже опасаться, – сказал он. – Как она?

– Прекрасно.

– Что она делала?

– Когда я уходил, она спала.

– Ты не заметил в окрестностях ничего подозрительного?

– Я нет, но Коти сегодня утром видел человека, который шел вдоль берега и с любопытством поглядывал на форт. Заметив, что за ним наблюдают, он поспешил скрыться.

– А ты сам видел его, этого человека?

– Я искал его, но не смог обнаружить.

– Неужели шпион раджи? – спросил Янес.

– Вполне вероятно, – озабоченно ответил Сандокан.

– А вдруг они явятся сюда и нападут на нас?..

– Это не исключено.

– Что ты собираешься делать?

– Покинуть эти места, как можно скорее. Все в шлюпку!

Оба главаря и их люди сели в шлюпку, пересекли полосу воды шириной метров в триста и высадились у подножия форта, где их ожидал Коти.

– Спит еще мисс Ада? – спросил Сандокан.

– Да, капитан.

– Ничего не случилось?

– Нет.

– Пойдем посмотрим на нее, – предложил Янес.

Сандокан показал ему на Тремал Найка, которого положили на подстилку из травы и зеленых листьев.

– Осталось несколько минут до полудня, – сказал он. – Подождем, пока он проснется.

Он приказал своим людям войти в форт, а сам устроился рядом с индийцем, который все еще не подавал признаков жизни. Янес закурил и сел рядом с ним.

– И долго он будет приходить в себя? – спросил у Сандокана, внимательно смотревшего в лицо индийца, португалец после нескольких затяжек.

– Нет, Янес. Я вижу, что кожа у него понемногу приобретает естественный цвет. Это знак того, что кровь начинает течь живее.

– Ты сразу покажешь ему Аду?

– Нет, не сразу, но до вечера обязательно.

– Она узнает его, бедняжка?

– Наверное.

– А если она не узнает его? Если разум не возвратится к ней?

– Возвратится.

– Сомневаюсь, дружище.

– В таком случае произведем опыт.

– И какой же?

– В свое время я тебе это скажу.

– А почему не…

Слабый вздох внезапно приподнял широкую грудь Тремал Найка и заставил его губы слегка задрожать.

– Он просыпается, – прошептал Янес.

Сандокан склонился над индийцем и положил руку ему на лоб.

– Сейчас проснется, – подтвердил он.

– Сразу?

– Сразу.

– Без всякого снадобья?

– В этом нет необходимости, Янес.

Второй вздох, сильнее первого, вновь приподнял грудь Тремал Найка, и его губы опять шевельнулись.

Кисти рук медленно сжались в кулаки и разжались, по всему телу пробежала дрожь, и наконец открылись глаза. Расширившись, они остановились на Сандокане.

Несколько мгновений он еще оставался неподвижен, как будто удивленный, что еще жив, потом резким усилием сел.

– Жив!.. Все еще жив!.. – пробормотал он, проводя по лицу руками.

– И свободен, – сказал Янес.

Тремал Найк посмотрел на португальца. Он узнал его сразу

– Вы!.. Вы!.. – воскликнул он. – Но что произошло? Как я оказался здесь? Я спал?..

– Черт побери! – воскликнул Янес, смеясь. – Вы не помните ту пилюлю, которую я дал вам в форте?

– Ах да!.. Теперь вспоминаю… вы приходили повидать меня… Вы искали у меня на груди татуировку… Ах сударь, как я благодарен вам, что вы меня освободили!..

Сказав это, Тремал Найк вдруг бросился Янесу в ноги. Тот поднял его и крепко прижал к груди.

– Как вы добры, сударь! – вскричал индиец, к которому, казалось, вернулись все его силы и который был вне себя от радости. – Свободен! Наконец-то свободен!.. Благодарю вас, сударь, благодарю!..

– Благодарите этого человека, Тремал Найк, – сказал Янес, указывая на Сандокана, который, скрестив руки на груди, взволнованно смотрел на индийца. – Именно ему, Тигру Малайзии, вы обязаны своей свободой.

Тремал Найк бросился к Сандокану, который сказал, в свою очередь обняв его:

– Ты мой друг!

В этот миг за их спинами раздался радостный крик.

– Мой хозяин!.. Мой добрый хозяин!..

Каммамури, который только что вышел из форта, несся к ним со всех ног. Тремал Найк бросился к верному маратху, который, казалось, был без ума от радости. Два индийца обнялись и молча стояли, не в силах вымолвить ни слова.

– Каммамури, мой храбрый Каммамури! – воскликнул наконец Тремал Найк. – Я думал, что никогда больше не увижу тебя на этом свете. Но как ты оказался здесь? Значит, туги не убили тебя?

– Нет, хозяин, нет. Я убежал, чтобы искать тебя.

– Искать меня? Но разве ты знал, что я здесь?

– Да, хозяин, я это знал. Ах хозяин! Как я оплакивал тебя после той роковой ночи. Я сжимаю тебя в объятиях, я вижу тебя, но мне не верится еще, что ты жив и свободен. Мы не расстанемся больше?

– Нет, Каммамури, никогда.

– Мы будем жить вместе с господином Янесом и с Тигром Малайзии. Какие люди, хозяин, какие люди! Если бы ты знал, сколько они сделали для тебя! Если бы ты знал, сколько схваток…

– Остановись, Каммамури, – с улыбкой сказал Янес. – Другие сделали бы то же, что и мы.

– Это неправда, хозяин. Ни один человек никогда не сможет сделать то, что сделали Тигр Малайзии и господин Янес.