Княгиня Ренессанса

Каролюс, единственный, кто знал о беременности сестры, страшно боялся, как бы она не произвела на свет младенца с раздвоенными копытцами.

С туго перетянутым животом Генриетта ждала окончания срока беременности. Сердце ее с каждым днем наполнялось все больше и больше ненавистью, и в уме стал созревать чудовищный замысел, о котором Каролюс ничего не знал.

Однажды мартовским утром у нее начались схватки, и с помощью Каролюса Генриетта родила в хижине мамаши Крапот мальчика, которого назвала Ришаром, возможно, в честь Ричарда Львиное Сердце, о котором Гела писала в своей исповеди.

Двумя часами позже, без кровинки в лице и держась на ногах лишь усилием воли, она приняла Роже де Багателя, который пришел сообщить, как будет счастлива его жена Коризанда, если Генриетта согласится стать крестной матерью ребенка, чье появление на свет ожидается со дня на день.

Уверенная, что у сестры будет сын, Генриетта решила, что ее Ришар должен стать маркизом де Багатель, наследником рода Сен-Савен, а уж она потом займет место, принадлежащее ей по праву, то есть место своей сестры.

Мамаша Крапот говорила, что знает яд, последствия которого напоминают черную оспу, однако колдунья отказалась дать его Генриетте.

Но могло ли ее это остановить! Она украла этот яд и попробовала его на собаке, которая тут же сдохла с распухшей пастью.

Генриетта попросила Роже де Багателя предупредить ее, когда ребенок родится.

В ночь на 1 апреля Ла Дусер, оруженосец Роже, явился с известием: у госпожи маркизы начались схватки…

Воспользовавшись тем, что Каролюс спит, иначе он наверняка попытался бы помешать осуществлению ее замысла, Генриетте взяла своего сына Ришара и спустилась в подземелье.

Не дрогнувшей рукой она привела в движение секретный механизм. Центральный камень каминного свода повернулся, и Генриетта вошла в круглую спальню Коризанды.

Маркиза де Багатель спала в своей просторной кровати сном счастливой роженицы. В колыбели за кружевными занавесками попискивал новорожденный младенец. Без малейших колебаний Генриетта вылила яд на лицо Коризанде и тут же сорвала с ее шеи изумрудное колье. Внезапно проснувшаяся Коризанда громко застонала. Но яд уже начал оказывать свое действие. Несчастная узнала свою убийцу, но говорить больше не могла. Лицо ее начало распухать.

Подбежав к колыбели, Генриетта хотела положить Ришара на место новорожденного, но в это время по возгласу кормилицы Пелажи поняла, что ребенок Коризанды – девочка, Зефирина.

Замена оказалась невозможной. Генриетта мгновенно убежала с сыном в руках по подземному переходу, про который никто не знал.

Напуганная собственным злодеянием, она не могла в одиночку хранить тайну и во всем призналась Каролюсу. Карлик принял единственно возможное решение: бежать.

Обезумевший от горя Роже де Багатель пришел сообщить Генриетте о смерти своей дорогой жены. У Генриетты хватило еще сил разыграть комедию отчаяния. В следующую ночь она выкрала золото, принадлежавшее аббатству. В его краже потом обвинили мамашу Крапот и семинариста. Оба были за это наказаны ударами плетей до крови.

По подсказке Каролюса Генриетта бросила свою монашескую одежду на речном берегу, как если бы она утонула. Сама же, прихватив драгоценное колье, сына и сестру-брата, бежала в сельскую местность.

И снова Каролюс подал мысль, что лучше вернуть колье, которое могло бы их выдать, предварительно вынув вторую пластинку, спрятанную внутри изумруда.

На одной из сторон пластинки были выгравированы три прямоугольника, сцепленных друг с другом и пронзенных копьем. На другой стороне Генриетта прочла загадочный текст, терзавший ее своей неясностью:

Пока Генриетта ломала голову, пытаясь расшифровать талисман, для Каролюса было легче легкого вернуться в Сен-Савен и засунуть изумрудное колье в матрас. Он хорошо знал, какую новую драму вызовет его выходка: в воровстве обвинят бедную служанку Бертиль и ее отца, крепостного Генноле.

Много позже папаше Коке и Пелажи удалось разузнать часть тайны. Они попытались сообщить об этом Зефирине, но к тому моменту Генриетта, Каролюс и Ришар сбежали в Париж.

Именно тогда Генриетта познакомилась с Агриппой Корнелиусом Неттесгеймским.

В течение двух лет она была его подругой, в то время как Каролюс занимался ребенком. Вот тогда-то она и постигла подлинную магию. Когда Корнелиусу понадобилось поехать ненадолго в Германию, Генриетта покинула Париж. Она снова встретилась с коннетаблем де Бурбоном. Он выдал ее замуж за старого, почти выжившего из ума кастильца, графа де Сан-Сальвадор. Прежде, чем умереть (от болезни или от яда?) старик проявил редкостную учтивость, признав своим сыном бастарда Ришара, который отныне стал Рикардо де Сан-Сальвадором.

Прожив некоторое время в Испании и став ярой сторонницей Карла V, Генриетта взяла себе имя доньи Гермины де Сан-Сальвадор и вернулась во Францию.

Теперь она была вдовой, и притом богатой, но от своей навязчивой идеи завладеть сокровищем Саладина не отказалась. Методами, которые Зефирине были хорошо известны, донья Гермина сумела подчинить себе Роже де Багателя и занять место, которое в свое время не удалось занять ее матери, Сармор, очаровательной колдунье, устраивавшей пляски при луне…»

Еще один, последний вопрос жег губы Зефирине, которая чувствовала, что Каролюс рассказывает всю правду:

– Знал ли мой отец, женясь на Донье Гермине, кто она, или узнал об этом только потом?

Взглянув внимательно на взволнованное лицо Зефирины, Каролюс помедлил с ответом, потом пожал плечами. К чему скрывать от нее правду!

– Маркиз де Багатель, без сомнения, узнал свояченицу, но, – поспешил добавить Каролюс, видя выражение лица Зефирины, – если он скрыл от других ее личность, то только для того, чтобы избежать скандала. В этом я клянусь тебе, Зефирина… Никогда твой отец не знал, что его новая жена в состоянии безумия убила нашу сестру Коризанду… Если он и догадался об этом, то только в конце…

Зефирина уронила голову на грудь Фульвио. Она слышала за стенами домика голоса сицилийцев, выполнявших роль охраны, слышала ржание лошадей.

Донья Гермина спала, сидя в кресле.

Что творилось в душе Зефирины, выслушавшей весь этот кошмар? Подняв голову, она взглянула на маленького Каролюса, сидевшего очень прямо на стуле. Так дядей или тетей приходился ей карлик?

По отдельным признакам Зефирина яснее поняла, каковы его физические недостатки. Раньше она никогда не обращала на это внимания. Прямо под жабо она заметила слегка выступавшую женскую грудь, на уровне которой за плечом находился горб. Что касается нижней части тела, то как узнать, кто он? Женщина или мужчина?

Какие физические и моральные страдания должен был испытывать этот несчастный уродец, предпочитавший носить мужское платье!

Зефирина подошла к карлику и протянула ему руку.

– Прости меня, Каролюс, ведь ты трижды спас мне жизнь, не дав ей меня погубить. Я часто вела себя с тобой отвратительно, но… я не знала… Что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя?

Взволнованный благородным жестом племянницы, Каролюс прикоснулся своим толстогубым ртом к ее руке и прошептал:

– Упроси мужа позволить нам с Генриеттой уехать.

Я тебе клянусь, что больше не дам ей вредить и творить зло, Зефирина. Она очень больна… Мне все чаще приходится давать ей это аравийское питье, из-за которого она тупеет. Она спит. Похоже на то, что все совершенное зло теперь обернулось против нее. Ее мучают чудовищные головные боли, боли в спине, усилившиеся после смерти Рикардо… Прошу тебя, будь великодушна, ты навсегда будешь избавлена от нашего присутствия…