Шпоры на босу ногу

адумчиво посмотрел в сторону и не сразу ответил: - Все дело в том, что я оставлен при армии. Повышен в чине. Обласкан... Сержант посмотрел на солдат, на Мадам и спросил: - Чего вы ждете? Езжайте домой. Солдаты не тронулись с места. Тогда... - Мадам, - как можно уверенней заговорил сержант. - Император весьма лестно отозвался о вас и желает вам счастливого возвращения на родину. Прощайте! - И он развернулся... - Шарль! Это неправда! Куда вы?! - К Мари. - Гаспар! - Мадам с надеждой посмотрела на бывшего кучера. Гаспар понуро сошел с лошади и сказал: - Простите, но я подсматривал за вами, сержант. - Ты?! - Я. Ординарец Оливье. В то утро, если помните, лейтенант Лабуле... - Довольно! - Как прикажете. Но я хотел сказать другое. Я, знаете ли, кучер, и мне верхом несподручно; другое дело карета. Позвольте мне вернуться к генералу! Сержант молчал. Тогда сказал неаполитанец: - Если он останется с нами, я его ночью зарежу. Не так ли, Франц? Франц растерялся, не зная, что и ответить. Тогда заговорил Гаспар: - Мадам, о том, что вас интересует, я, к сожалению, не имею ни малейшего понятия. - О чем вы? - Вы знаете, о чем. Прощайте! И, видимо, чтоб не расчувствоваться, Гаспар резко развернулся и побежал к колонне, по колено утопая в снегу. Сержант нахмурился и опустил голову. Чико подвел ему лошадь Гаспара и тихо сказал: - Пока вас не было, Мадам едва ли не лишилась чувств. Я сам растирал ее снегом. Простите... Сержант улыбнулся. Тогда неаполитанец осмелел и взял на душу еще один грех, заявив еще громче: - Гаспар проболтался. Он рассказал, как вы в Тильзите - в две колоды вчистую обыграли русского царя. Тут Оливье, конечно же, неправ, за это нужно награждать, а не рвать эполеты! Сержант рассмеялся, легко вскочил в седло и приказал: - За мной! А в это время бывший кучер подбежал к карете и, запыхавшись, отрапортовал: - Жду... дальнейших... приказаний! И тут взбешенный Оливье выместил все зло на ординарце. - Мерзавец! Все из-за тебя! - и наотмашь ударил женевца по лицу. Из разбитой губы у того потекла кровь. В подобных случаях Гаспар прежде молчал, а теперь... - Снег! Отменное средство снег! - сказал он, боком опустился в сугроб и принялся прикладывать снег к разбитой губе.- А вам, генерал, я посоветую вот что: пьявки, пьявки и еще раз пьявки. За уши, к вискам и на спину. Пьявки помогают от запоя, при ударе и при неспособности к учению... - Расстрелять! - закричал Оливье.- Расстрелять негодяя! Вы что, оглохли все?! Но все молчали.

Артикул одиннадцатый

Тайна уходит сквозь пальцы

Они проехали вот уже несколько верст и все молча. Нет больше красотки Мари, нет Гаспара. Нет армии, нет императора. Все рухнуло, все гибнет; разумные сдаются в плен, а неразумные замерзнут в снегу или будут подняты на казачьи пики. Гаспар отдал сержанту лошадь, Гаспар прекрасно понимал, что пешком ему не выбраться отсюда. Гаспар - шпион, доверенная крыса Оливье, Гаспара нужно презирать... А вот сержант - он отдал бы Гаспару лошадь?! Нет, лучше об этом не думать. Сержант оглянулся