Здесь русский дух...

— Слушаюсь, дядька Никифор! — тут же откликнулся молодой казак. — Хотя можно попробовать и на медведя их взять… Я слыхал, Ефим-то наш медведя под колодой отыскал, а завтра в тайгу за ним собрался…

— Мда… Верига — знатный берложник, — задумался Никифор. — Только рисковать гостями мы не станем. Вдруг косолапый их убьет? Тут же в Пекине решат, что мы нарочно. Лучше побережем азиатов.

Эх, знать бы Никифору, с кем он имеет дело, а то ведь, не ведая того, сам пустил волков в овчарню. Бедный Ян Лун! Он думал, у русских будет в безопасности, а тут… Нет, не зря императора называют длинноруким.

Однако пока ничего не омрачало жизнь беглеца. Даже когда он увидел маньчжурских посланников, прибывших в монастырь в сопровождении казаков, не очень-то испугался. Особенно узнав, что это всего лишь сторонние люди, которых интересуют исключительно пограничные дела.

Другое дело — Цуй Чи. Среди встречавших их монахов он вдруг заметил молодого человека азиатской наружности, одетого в традиционный халат, и несказанно обрадовался. Вдруг это именно тот, кого они ищут? Тут еще ему невольно помог старец.

— Чего переводчик такой бестолковый? Неужели в вашем отечестве не нашлось другого? — поморщился он, когда в беседе за обеденным столом, накрытом в честь нежданных гостей в его келье, маленький желтолицый азиат, переводивший речи мужчин, несколько раз не смог донести до маньчжур мысль. — Приведите сюда нашего Ваньку! — распорядился он.

Когда в дверях появился Ян Лу, Цуй Чи велел своему переводчику осторожно спросить старика, кто этот молодой мужчина, давно ли живет в монастыре. Старец, не чувствуя в словах гостя скрытого умысла, ответил, что тот появился у них недавно, но уже успел удивить всех не только своим прилежанием, но еще и знанием великого множества языков. Эти слова еще больше утвердили Цуй Чи в его несказанном везении. Азиат имел представление о воспитании беглого преступника в папской коллегии, где ее питомцев учили языкам.

— Не говорил ли человек, откуда он родом? — чтобы отбросить последние сомнения, снова обращается Цуй Чи к старцу.

— Мы его сейчас самого и спросим, — произнес Гермоген. — Вань, поди-ка сюда!.. Тут вот интересуются, откуда ты родом… — добавил старец.

Услышав подобные вопросы, Ян Лун побледнел, но для конспирации покорно поплелся к столу.

— Садись, — велел ему старец, указывая на место рядом с собой. Тот снова безропотно подчинился. — Налейте-ка ему чайку, — обратился Гермоген к стоящим за его спиной монашкам. — Ты пока удовлетвори любопытство нашего гостя и скажи ему, кто ты да откуда.

Ян Лун осторожно взглянул на сидевшего по другую сторону от старца важного господина и ответил ему на своем языке. Цуй Чи кивнул. Якобы его устроил ответ, но на самом деле хитрец не поверил молодому азиату, пытавшегося выдать себя за уроженца провинции Цзянсу. Луна подвела его правдивость, ведь всякий раз, когда он пытался соврать, у него невольно дрожал голос. «Наверное, маньчжур что-то заподозрил! — запаниковала душа беглеца. — С таким интересом смотрит на меня… Стоит ли бояться? Наверняка эти люди ничего не знают обо мне. Да хоть бы и знали! Разве они посмеют причинить мне вред, когда вокруг столько русских? Уж те не дадут меня в обиду!..»

Чувство опасности продолжало преследовать беглеца, и даже после того, как маньчжуры, раскланявшись с монахами, уехали, молодой человек не перестал думать о них.

Кто они такие? Только посланники верховного военного или только выдают себя за них? Что-то подсказывало ему невероятную сложность текущей ситуации. Больно странно вели себя эти люди. Взять хотя бы того важного господина по имени Цуй Чи, чье любопытство не знало границ. Вначале он спросил, откуда Ян Лун родом, а потом вдруг ему захотелось узнать, где молодой азиат выучился языкам. Звучали еще какие-то вопросы. Их тот как бы походя задавал ему, пользуясь тем, что бывший с ними рядом старец не понимал чужую речь.

В свою очередь Цуй Чи тоже терзали сомнения. Вдруг это не тот человек, кого они ищут? Ведь загадочный азиат назвался другим именем. Русские же постоянно кличут его Ванькой, и тогда пойди, разбери, какое у него настоящее имя!.. Впрочем, слава богу, есть то, что выдает его с головой, а именно образованность и хорошие манеры, которые бывает трудно скрыть. Вдобавок ко всему у азиата чистое пекинское произношение. Так что, несмотря на то что молодой хан изо всех сил старался спрятаться за воловьей шкурой напускной провинциальности, это ему не удалось.

— Вы помните того молодого переводчика, который помогал нам с монахом обмениваться речами? — вопрошал Цуй Чи. После возвращения из монастыря он собрал в своем шатре всех, кто был посвящен в суть тайного предприятия. — Если это он… Тот, кто нам нужен!

— Вы уверены? — спрашивал мужчину специальный посланник Палаты иноземных дел Хуан Мин.

— Я редко ошибаюсь, — заявлял Цуй Чи. Его надменный тон явно раздражал старого дипломата.

— Редко ошибаются только боги, достопочтенный Цуй Чи, — сказал он. — Нам, смертным, остается только им завидовать, — иронично добавил мужчина.

— Все же я уверен, это он! — не сдавался Цуй Чи.

— Тогда что же вы предлагаете нам сделать? — спросил его Хуан Мин, бесстрастно поглаживая свою седую реденькую бороденку.

Цуй Чи перевел свой взгляд на сидевших пред ним на корточках двух крепких молодцов, посланных ему в помощь Тайной палатой императора.

— Пришла ваша пора включиться в дело, — сказал он. — Надо выбрать удобный момент и захватить злодея в плен!

— Может, сразу убить? — предложил один из силачей, широкоскулый детина едва ли не в сажень ростом.

— Убить врага — дело нехитрое, но наш великий император велел доставить злодея живым, — сказал Цуй Чи. — И только лишь в крайнем случае… — Он многозначительно посмотрел на заговорщиков.

— Мы получили должное приказание, — проговорил здоровяк.

— Вам следует во всем слушаться только меня и без моего дозволения ничего не предпринимать, — произнес Цуй Чи.

— Да, достопочтенный, знаем, — поклонившись, проговорил товарищ широкоскулого. У него был низкий крепкий лоб и могучая шея, отчего он сильно смахивал на боевого испанского быка.

— Тогда запоминайте! Я сейчас все вам расскажу…

Цуй Чи принялся излагать заговорщикам детальный план придуманной им операции.

Он понимал — взять в плен беглеца непросто, ведь тот мог поднять шум. Соваться в монашескую обитель тоже опасно. Вдруг их сочтут за лазутчиков! Поэтому Цуй Чи велел сподручникам установить наблюдение за монастырем. Спрятаться где-нибудь в кустах — и ждать, памятуя о благосклонности небес к терпеливым. Однажды Ян Лун все равно появится. Не век же ему сидеть за монастырскими стенами. Тогда-то и потребуется его хватать и скрытно доставлять к границе, ночью переправляя за Амур. Сделать это не так трудно. Вокруг одни леса, где всегда можно спрятаться от чужих глаз.

— Вы пока следите за монастырем, — сказал Цуй Чи своим сподручникам, — а мы с господином Хуан Мином проведем переговоры с северными варварами, всячески их затягивая, — добавил он. — Не уедем, пока не завершим главное дело… Впрочем, нас никто не торопит. Пока суд да дело, люди из Военной палаты, посланные с нами для разведки, успеют осмотреть здешние окрестности. Причем не просто осмотреть, но и составить подробный чертеж береговых фортификаций, а заодно выяснить численность русского гарнизона. Думаю, все это нам в будущем пригодится…

— Вы хотите сказать, будет война? — осторожно спросил Хуан Мин.

— Конечно! — экстатически воскликнул Пуй Чи. — Война неизбежна! Набеги, совершающиеся нашими ратниками на левый берег Черной реки, ничего нам не дают. Русские люди невероятно упрямы. Их бьют, а они все одно — лезут… Варвары, короче говоря. Подумать только! За последние сто лет из небольшого государства они превратились в огромную державу, земли которой простерлись едва ли не до Великого океана. Еще недавно эти люди ходили в шкурах, в то время как мы уже знали письменность и имели богатую историю.