Медноголовый

Джеймс послушно взялся за перо:

— То есть, я должен попросить его выполнить ваше поручение. Так?

— Так, майор. Только и всего. Допишите просьбу и передайте послание мне.

Пинкертон дымил трубкой. От Адама ему требовались сведения об обороне южан восточнее Ричмонда, буде они там есть, потому что генерал МакКлеллан намеревался нанести удар с того направления. Вялое нынешнее наступление к Манассасу являлось отвлекающим манёвром, имеющим целью удержать армию южан севернее их столицы пока собранный генералом флот перебрасывает ядро его войска в обход восточного фланга врага. Ричмонд к маю, думал Пинкертон, мир к июлю, и лавры победителей на всю оставшуюся жизнь.

Джеймс сложил письмо и вложил в протянутый Пинкертоном конверт. Конверт был из грубой коричневой бумаги, его по заказу Пинкертона привёз один из лазутчиков, навещавший с тайной миссией Конфедерацию. На конверте Джеймс проставил адрес и указал адресата: «почётному секретарю Общества по поставке Библий в действующую армию Конфедерации. Собор святого Павла, Грейс-стрит, Ричмонд» Отдал Пинкертону. Сыщик наклеил на конверт зелёную пятицентовую марку с портретом Джефферсона Дэвиса и уточнил:

— Ваш человек, как я понимаю, доверяет лишь вам?

— Да.

Пинкертон кивнул. В таком случае следовало позаботиться о том, чтобы Джеймс Старбак был всегда под рукой.

— Чем вы торговали, майор, до войны?

— Не торговал. — твёрдо поправил его Джеймс, — Я был адвокатом в Бостоне.

— Адвокатом? — Пинкертон поднялся и подошёл к огню, — Моя матушка, царствие ей небесное, мечтала, чтобы я стал адвокатом. «Крючкотвором», так их у нас в Шотландии зовут. Увы, на учёбу у нас не было денег. А мне думается, я бы мог стать отличным адвокатом, дай судьба мне шанс.

— Наверняка. — из вежливости согласился Джеймс.

— В качестве адвоката, майор, вам, вероятно, часто приходилось анализировать показания свидетелей, отделяя зёрна от плевел?

— Приходилось.

— Я почему спрашиваю, — объяснил Пинкертон, — Бюро задыхается от бумаг, а разобрать их толком некому. Мне нужен начальник канцелярии, майор, тот, кто сможет судить, насколько важно то или иное донесение или рапорт. С вашим переводом проблем не будет, генерал МакКлеллан санкционирует его хоть сейчас, а ваш нынешний командир только под козырёк возьмёт. Так что всё сводится к одному: не посчитаете ли вы ниже своего достоинства поступить на службу ко мне?

— Это очень щедрое предложение, сэр. — от волнения Джеймс забыл, что зарёкся называть собеседника «сэр», — Посчитаю честью для себя принять его.

Он говорил и не верил до конца, что всё-таки избавился от сырых, с отдающимся внутри эхом, складов службы снабжения.

— В таком случае, добро пожаловать на борт, майор! — Пинкертон протянул правую ладонь, — Чиниться у нас не принято, так что можете по-свойски звать меня Бульдогом.

Рукопожатие у него было крепкое.

— Бульдог? — споткнулся о слово Джеймс.

— Прозвище, майор. — просветил его Пинкертон.

— Хорошо. — с сомнением сказал Джеймс, — Бульдог. И я буду весьма вам обязан, если меня вы будете называть Джеймсом.

— Непременно, Джимми, непременно. Приступайте к работе с утра. Хотите, можете перетащить свои вещи прямо сейчас. Ночевать можно в буфетной, если не боитесь крыс.

— К крысам я привык в плену. К крысам, а то и хуже.

— Тогда не вижу препятствий, майор! Увидимся утром.

Джеймс ушёл окрылённым, а Пинкертон вернулся за стол и изложил на бумаге суть поручения к неведомому ему информатору, которого он настоятельно просил раздобыть подробные данные об укреплениях мятежников восточнее Ричмонда и численности размещённых там войск. Доставить ответ следовало в отель «Баллард-хаус» на Франклин-стрит мистеру Тимоти Вебстеру.

Тимоти Вебстер был самым ловким из лазутчиков Пинкертона, он уже выполнил три задания в тылу врага и сейчас был занят четвёртым. На этот раз он носил личину прорвавшегося сквозь блокаду английского купца, налаживающего торговые связи в новом государстве. На самом же деле с помощью выделенных ему денежных средств Вебстер завязывал полезные знакомства среди не умеющей держать рот на замке части южных политиков и старших офицеров. Целью Вебстера был план обороны Ричмонда, и опасность грозила агенту нешуточная, но теперь, при содействии источника Джеймса Старбака, Пинкертон мог голову прозакладывать, что Вебстер преуспеет. Глава секретной службы Потомакской армии доложил в конверт к записке Джеймса свой лист, запечатал, откупорил бутылку драгоценного шотландского виски и предложил сам себе тост.

За победу.

Тимоти Вебстер (1822–1862), родился в Англии, эмигрировал, работал в Нью-Йорке полицейским, затем его взял на службу Пинкертон, с которым они оказались одного поля ягодами: достаточно сказать, что именно Уэбстер раскрыл «тайную организацию» южан в Балтиморе, готовившую пресловутое «покушение» на Линкольна.

5

Подполковник Гриффин Свинъярд, чавкая, поглощал тушёную капусту с картошкой, когда до его палатки добрались Бёрд и Старбак. Накрапывал дождь, и тяжёлые тучи укоротили и без того не длинный световой день, так что в палатке подполковника горели два фонаря, подвешенные на шесте под коньком крыши. Облачён свежеиспечённый подполковник был в шерстяной халат поверх форменных брюк и грязной сорочки. Работал челюстями Свинъярд энергично, морщась, когда укус вызывал приступ боли в одном из гнилых зубов.

Его слуга, забитый чернокожий, робко доложил о майоре Бёрде с капитаном Старбаком и удрал в ночь, где костры арьергарда противостояли ветру с дождём.

— Так вы — Бёрд. — с полным ртом констатировал подполковник, не обращая внимания на Старбака.

— А вы — Свинъярд. — ответно пренебрёг правилами хорошего тона Бёрд.

— Подполковник Свинъярд. Выпуск двадцать девятого года, 4-й пехотный полк старой армии США.

Налитым кровью глазкам Свинъярда свет фонарей придавал нездоровый желтоватый оттенок. Он прожевал и запил еду доброй порцией виски.

— Назначен заместителем командира бригады Фальконера, — подполковник устремил на Бёрда измазанную в пище ложку, — Что делает меня старшим над вами.

Величать Свинъярда «сэр» Бёрд не имел ни малейшего желания, поэтому просто кивнул, удостоверяя, что уяснил, кто кому из них подчинён. Подполковника, казалось, столь вопиющее нарушение субординации ничуть не тронуло. Ножом он отделил долю овощей, загнал её на ложку и отправил малоаппетитную массу в рот. На полу палатки, настеленном из не потускневших ещё сосновых досок, стояли складной стол, походная койка, стул и козлы, которые Свинъярд использовал, как стойку для седла. И мебель, и седло, и палатка — всё было с иголочки и обошлось бы в кругленькую сумму до войны, а сколько это стоило сейчас, в эпоху дефицита всего и вся, Бёрд и прикидывать боялся. За палаткой он заметил фургон, очевидно, тоже принадлежащий Свинъярду, — лишнее свидетельство немалых денег, вложенных в экипировку подполковника.

Свинъярд жевал, прихлёбывая виски. Дождь барабанил по полотняной крыше палатки. Заржала лошадь, тявкнула собака.

— Теперь вы в бригаде Фальконера. — официальным тоном известил Бёрда Свинъярд, — В неё входят ваш Легион, Добровольческий батальон округа Изард из Арканзаса, 12-й и 13-й флоридские полки, а также 65-й Виргинский. Командует этой оравой бригадный генерал Вашингтон Фальконер, благослови его Господь. Генерал ожидает нашего прибытия на Рапаханнок завтра. Вопросы?

— Как там поживает мой зятёк? — вежливо поинтересовался Бёрд.

— Военные вопросы, Бёрд. Военные.

— В достаточной ли мере мой драгоценный зять оправился от раны и не воспрепятствует ли она проявлению его полководческого гения?

Свинъярд никак не отреагировал. Нервный тик прострелил его правую щёку. Изувеченной левой рукой подполковник поскрёб битую сединой неряшливую бороду, в которой застряли кусочки капусты. Правой взял с края тарелки табачный пожёвок и сунул за щёку. Встал, обошёл козлы с седлом.