Побег из Фестунг Бреслау (ЛП)

Припарковали они на небольшой площади за Оперой. Хайми справился на все сто. Не успели они выйти из машины, как парень подскочил с двумя заполненными меленькими буковками листками. Даже озабоченный Титц поднял глаза в изумлении.

- Герр капитан, здесь все, что я узнал, - пропыхтел новоиспеченный ординарец. – Будет очень жарко!

- В каком смысле?

- Герр директор взбешен. Буквально пышет злостью!

Титц подставил уши. Мина на его лице говорила, что он предпочел бы вообще не заходить в гостиницу.

- Всех служащих и официантов он поставил во фрунт. А какговорит по телефону, вопли слышны на весь коридор.

Шильке взял Хайни под руку и потянул в сторону, вроде бы как для того, чтобы избежать взглядов тех, кто мог бы следить за ними из окна. Титц остался сзади.

- Почему?

- У него вроде как пропали какие-то бумаги, - докладывал Хайни.

- Здесь?

- Нет. На постоялом дворе в Баркове. Только я не знаю, где это.

- И что у него пропало?

- Понятия не имею. И никто из шоферов не знает. Ну а я и не спрашивал, информация же оттуда, что я их немного подслушал, - снизив голос сообщил обер-ефрейтор.

Шильке прикусил губу.

- Браво, Хайни! Ты великолепно справился.

- Благодарю, герр капитан.

- Возвращайся на пост и будь в готовности.

- Может, еще чего-нибудь вынюхать?

- Уже нет. Иди к машине и ожидай, - бросил Шильке.

- Есть!

И возбужденный парнишка побежал в указанном направлении. Шильке подождал Титца.

- И что? – спросил тот.

- Парень узнал пару мелочей.

- Вот же, как не везет, - вздохнул полковник. – Мне кажется, что это самый неудачливый день в моей жизни.

Шильке послал начальнику теплую улыбку.

- А вот мне кажется, что мы в сорочке родились.

Когда они вошли в фойе, он занялся чтением листков, принесенных ему Хайни.

Колья Кирхофф вовсе не был похож на директора. Хоть он и занимал апартаменты Гитлера, хотя на нем и был самый дорогой костюм из наилучших запасов того периода, когда грабили Францию, он был похож, на одного из тех швейцаров, которых поставил по стойке смирно. От внешнего вида прислуги его отличала только одна подробность, во всяком случае: в данный момент. Лицо Кирхоффа было идеально безразличным.

- Приветствую вас, господа.

В комнате еще была женщина. Довольно молодая, в жакете и обтягивающей юбке ниже колен. У нее имелся небольшой значок НДСАП и выражение лица, которое обещало массу неприятностей. "Заядлая сучка", определил ее про себя Шильке.

- Это моя секретарша, Клавдия Хайден.

Гораздо больше ей бы подошло имя "Соня". Титц осуществлял презентацию, а новоиспеченный капитан пытался сделать какие-то выводы на основании внешнего вида берлинского гостя. Он желает выглядеть хладнокровным и сконцентрированным, приступы злости скрывает за маской безразличия. И?... И пока что все. Книжный Майкрофт увидал бы в сто раз больше. Клавдия пригласила их к небольшому столику с чашками и чайником чая посредине. Кирхофф сухо пояснил, что не пьет кофе, потому что ему запретил врач, и сейчас ему неприятен даже запах, так что он не предлагает его и гостям. Титц расплывался в заверениях, что это совершенно понятно. При этом он чуть не упал на колени. Шильке спокойно ожидал первого удара столичной парочки, потому что он никак не мог поверить, будто бы Хайден – это обычная секретарша. И в этом он был прав.

- Так это вы занимаетесь данным делом? – спросила женщина, сразу же переходя к делу, не задавая себе труда пояснить, какое дело она имела в виду.

- Да, я, - спокойно подтвердил Шильке.

- И что вы сделали, чтобы это дело решить?

- Ознакомился с документами.

Он сознательно выставлял себя на легкий выстрел, хотя на самом деле это Шильке завлекал женщину в ловушку.

- Удивительно. Только и всего? - бросила та ироничным тоном, подходя поближе к капитану.

- Не только.

- И, конечно же, вы допросили всех свидетелей?

- Вовсе нет. Ни единого.

Повисла зловещая тишина. Титц громко сглотнул слюну.

- И не могли бы вы пояснить причину столь преступной небрежности? – включился Кирхофф.

- Естественно, - Шильке ни на мгновение не изменил спокойный тон голоса.

И снова тишина. Хозяев удивило то, то капитан не спешил с ответом. Он, тяжело дыша, не высовывал язык, не мотал хвостом и не становился на задние лапы. Хуже того, он совершенно не волновался, ожидая следующие вопросы.

- Мы превращаемся в слух, - зловещим тоном произнесла Хайден.

- Я позволил себе проанализировать судьбу данного дела. Сначала крипо, затем гестапо. Поначалу дело очутилось на столе офицера меньшего ранга, потом оно двигалось все выше и выше, пока, наконец, кто-то, по настоящему обладающий властью, при первом же случае не передавал его другой службе.

- Классическая спихология.

- Позволю себе дополнить и уточнить это определение. Спихология, с подкладкой из страха. И я рассчитываю на то, что вы меня просветите, откуда этот страх мог бы браться?

Одно очко для Шильке в словесной стычке. Только Хайден снова бросилась в атаку.

- Мы здесь как раз затем, чтобы пояснить это дело. – Сейчас она уже брюзжала. – "Сучка заядлая" – определение, пришедшее ему в голову в самом начале встречи, подходило наиболее всего. К тому же еще и глупая. Ведь она прямиком перлась в его ловушку. – А вы нам тут говорите, что ничего по этом делу не сделали.

Шильке склонил голову в бок.

- Разве я сказал нечто подобное?

- Вы нахал! Ну да ладно. Скажите тогда, пожалуйста, что вы сделали. Допросили свидетелей?

- Нет.

- Почему?

- А зачем? Крипо и гестапо допрашивали их неоднократно. И что в результате? Ничего. Или я должен считать, будто там работают сплошные дураки? Что я лучше их? Нет, нет и нет. А если люди не подвели, быть может, это методика непригодная?

- Одним словом, вы ничего не сделали!

- Вновь вы, фрау, вкладываете мне в уста слова, которых я не произносил.

- А вы снова ведете себя нагло! Только это вам не поможет. Что вы конкретно сделали? Я хочу увидать какой-нибудь документ!

Тот вынул из кармана всего один, сложенный вчетверо листок.

- Я написал его сегодня утром.

- Всего лишь сейчас? Ой-ой-ой, - пыталась она сыронизировать, продолжая лезть в расставленную ловушку с последовательностью дипломированной идиотки. Вот никак она не предчувствовала, что напала на настоящего мужчину. На Майкрофта! – Как же вы все срочно делаете! Только лишь сегодня? Когда вы узнали о нашем визите?

Шильке горячечно вычислял про себя, как долго нужно ехать из Берлина в Бреслау под бомбами союзников. Если считать ночлеги и время на устройство дел здесь – где-то три дня.

- О вашем визите мне известно уже как три дня, - рискнул он.

- Откуда? – схватился Кирхофф.

- Ваш шофер весьма характерен. Я говорю о том, который водит автомобиль с регистрационным номером TK910N. Это о том, который шепелявит. Памятка об обломке артиллерийского снаряда из-под Ипра времен прошлой войны. Еще он встретил приятеля в Горлитце, когда у вас сломалась машина.

В первый раз он заметил в глазах Кирхоффа тень заинтересованности. Откуда этот штабной капитанчик о случае в Горлитце? Зато Хайден ничего не заметила и разоралась на всю глотку:

- Что это такое? – вопила та, сотрясая листком. – Распоряжение номер…, инструкция номер…, процедура производства на случай… номер…

- Это перечень документов, которые вытекли из абвера в последние месяцы. Когда мы добыли вражескую радиостанцию, этот список попал нам в руки. То есть, мы знаем, что их интересует.

- Ага. – Женщина последовательно лезла в расставленные силки. – То есть, вы не создали ни одного документа, потому что боялись, что его тут же своруют русские?!

С этими словами она напоролась на мину.

- Документы пропадают повсюду. – Старый броненосец, как привык говаривать полковник, наконец-то выпалил свой первый залп. И весьма точный. – К примеру, в Баркове.