Бледная графиня

Но у Леона родился план, который в случае удачи должен был отдать ему Лили.

Несмотря на ее отказ, страсть его не уменьшилась. Ни днем ни ночью Леон не находил себе покоя и, конечно же, не мог так просто и легко расстаться со своей пленницей. Употребить силу не хватало мужества. К тому же он боялся, что крики Лили о помощи могут быть услышаны.

Лили тем временем донимала его требованиями ехать отсюда к жениху.

— Как только стемнеет, мы поедем, — обещал Леон с непроницаемым лицом, — а пока потерпите. Нас могут преследовать, поэтому безопасней всего выехать ночью.

Когда стемнело, к гостинице подъехала закрытая карета.

— Разве мы отправимся не по железной дороге? — удивилась Лили.

— Нет, в экипаже безопаснее.

— Но как долго протянется наше путешествие?

— Всю ночь, а рано утром мы будем на месте.

Лили согласилась. Она больше не боялась Леона. К тому же экипажем правил кучер, который, в случае чего, услышал бы ее крики.

Они сели в карету. Кучеру, вероятно, уже загодя были отданы необходимые распоряжения, так как Леон не сказал ему ни слова. Лошади тронулись. Внутри кареты было темно, как и на улице. Лили решила ни в коем случае не спать. Да она, в надежде на скорое свидание с любимым, и не чувствовала никакой усталости. Леон затих в углу кареты. Хотя, возможно, тоже бодрствовал, ожидая, когда сон одолеет девушку. Ехали очень быстро. В полночь остановились в каком-то селении, чтобы дать лошадям отдохнуть. Путешественники не выходили.

К утру доехали до маленького городка, где пересели в другую карету.

Новому кучеру Леон отдавал приказания шепотом, и Лили заметила, как тот бросил на нее недоверчивый взгляд.

Путь оказался более долгим, чем обещал Брассар. Наступил день, а они все еще не добрались до цели.

На вопрос, скоро ли приедут, Леон ответил со странной улыбкой — через час. Ожидание приглушило все остальные чувства, в том числе и чувство голода, а волнение Лили было так велико, что она не ощущала ни голода, ни жажды.

И опять час проходил за часом, а они все ехали и ехали. Леон утешал Лили, оправдываясь, что они вынуждены так долго и утомительно ехать, опасаясь преследования. После полудня он объявил, что они почти у цели.

Лили обрадовалась. Наконец-то освободится она от крайне неприятного общества своего спутника и обнимет Бруно. Она выглянула из окна, надеясь увидеть город, где жил Бруно. Однако не узнала местности.

Где они? По какой дороге ехали?

— Куда вы меня привезли?! — воскликнула Лили.

Леон прикинулся удивленным и тоже выглянул.

— Как куда? — сказал он насмешливо. — Неужели вы действительно воображали, что я отпущу на свободу сумасшедшую? Я очень рад, что доставил вас обратно в ваше любимое заведение.

Лили с ужасом поглядела на него. Ей показалось, что все это бред. Но нет, то была истина, ужасная истина. Злодей и в самом деле привез ее не к Бруно, а в ненавистный сумасшедший дом. Вот он перед нею со всеми своими постройками.

Такого поворота событий Лили не ожидала. Она с ужасом закрыла лицо руками.

А Леон Брассар был, казалось, в восторге от остроумной своей затеи.

— Чего вы кричите? Мы уже на месте. Вас ищут, и вы должны вернуться обратно. Но, — понизил он голос до шепота, и глаза его приняли нежное выражение, — если бы ты отдалась мне, глупая девушка, то была бы сейчас свободна и мы бы весело зажили. Ты не захотела — хорошо. Тогда возвращайся назад, в сумасшедший дом.

— Это безжалостный обман! Но не спешите торжествовать, Гедеон Самсон, потому что я изобличу вас.

Леон Брассар рассмеялся.

— Глупая! — сказал он. — Неужели ты надеялась, что я сам отдам тебя в объятия твоего жениха? Вот смотри, у меня есть его письмо к тебе, которое я нашел в беседке. Он хотел бежать с тобой.

— Письмо Бруно?..

— А ты, маленькая дурочка, полагала, что я повезу тебя к нему? — продолжал Леон. — Ты должна стать моею, и здесь, в сумасшедшем доме, ты — моя!

Карета остановилась перед железными воротами.

То, что Лили сейчас узнала, было жестоким и коварным ударом, но она нашла в себе силы выдержать его.

Холодно и спокойно вышла она из кареты вслед за Леоном. Ею овладела твердая решимость. С этой минуты девушка объявила Брассару войну.

Леон позвонил. Ворота отворились.

— Как! Господин Самсон! — поразился сторож. — И больная тоже? Ну, славный скандал.

— Пропустите, — оборвал его Леон и вместе с Лили направился к подъезду главного здания.

Сиделки и сторожа сбежались посмотреть на это неожиданное явление и тихонько перешептывались.

— Дора Вальдбергер, — сказал Леон. — Отведите привезенную мной больную в ее палату.

— Нет. Я требую, чтобы меня сначала отвели к директору, — решительно возразила Лили.

В эту минуту дверь приемной отворилась, и на пороге появился директор.

— Как! — воскликнул он. — Вы снова здесь? Очень хорошо.

— Я привез мнимую графиню обратно в заведение. Никто, кроме меня, не заметил ее бегства, — объяснил Леон.

— Вы? Вы пустились за ней в погоню и догнали? — удивился директор.

— Не верьте ему, он лжет! — вскричала Лили.

— Да, я первый заметил, что ей удалось бежать.

— Но как же это удалось ей устроить? — недоверчиво спросил директор.

— Не знаю, от кого она достала ключи, но факт остается фактом: ей удалось бежать. Если бы я узнал о ее намерениях пораньше, то пресек бы эту попытку, а так мне пришлось искать ее далеко отсюда.

— Не верьте ему! — умоляла Лили. — Этот злодей лжет! Он сам отворил все двери, обманув меня.

— Безумный бред, господин директор, — вполголоса сказал Леон и многозначительно покачал головой.

— Он увел меня отсюда ночью, — продолжала Лили. — Он домогался меня, а когда я отвергла его любовь, он обманом привез меня обратно. Он один виноват во всем. Поверьте мне, я не больна, я в полном здравии и рассудке.

— Дора Вальдбергер, — обратился директор к сиделке, — может ли так быть, чтобы в ту ночь больной удалось достать все ключи?

— Никак невозможно, господин директор. Это дело рук господина Самсона, который давно уже заглядывался на мнимую графиню, — без тени сомнения отвечала Дора, люто ненавидевшая Леона.