Избранное

Столь эмоциональное откровение старейшины районного председательского корпуса имело под собой конкретное основание. Но об этом – во втором письме.

Жажда дела

Частая смена председателей и директоров колхозов и совхозов, как показывает положение в хозяйствах, желаемого результата не дала. Но сила инерции настолько велика, что и сейчас кое-кто из районных руководителей видит основной выход в замене кадров. Председатель РАПО В. Н. Шапарев сказал об этом недвусмысленно, хотя, как он выразился, и по секрету.

Да какой уж тут секрет! Если он сам не раз ездил в Кострому в сельхозинститут «заманивать» выпускников.

– Эх! – с досадой махнул рукой Л. П. Сарычев, узнав об этом. – Опять не с того конца. Надо у себя примечать способных парней, со школы. И вести, вести их. Выпускник – это еще кот в мешке. А им, видите ли, сразу целую отрасль, а то и хозяйство. И вот что еще я думаю: многовато, кажется, у нас руководителей колхозов и совхозов с техническим, инженерным образованием. С одной стороны, это как бы и хорошо: научно-технический прогресс. Но с другой – стоим-то мы на земле, ее соками питаемся в отличие от фабрики или завода. Агрономов среди председателей, считаю, надо иметь побольше. Тут нам могли бы помочь курсы повышения квалификации руководящих сельскохозяйственных кадров. Но… бывал я в Караваеве. Так… одна видимость учебы. Посудите сами, за три месяца нам сумели прочесть лекции по 42 дисциплинам. Ну серьезно ли это? А почему, например, у нас плохо новое приживается? Да потому, что суть его не всегда представляем. Наши специалисты – вроде и много их, в конторах скоро уже никаких столов не хватит, – норовят за бумаги спрятаться, а из района приезжие – больше текущими, а не коренными вопросами занимаются. От таких «гостей» толку, что от туристов.

Я услышал горькие эти слова, и лицо мое залила краска. Вспомнил, как, вероятно, за такого же туриста приняли меня на Кренёвской ферме, куда зашел я посмотреть, как действует поршневой насос по удалению навоза – очень эффективная штука, но используется, к сожалению, только в одном хозяйстве. Механик Степан Кулагин зло глянул на меня из-под нахлобученной шапки, пробасил:

– Не смотреть надо, а внедрять!

Позже, читая деловые бумаги, отчеты, составленные работниками РАПО, натыкаясь то и дело на всевозможные громкие технические термины, на такие словосочетания, как «внедрение прогрессивных технологий», «организация содержания скота по поточно-цеховой системе», «научно обоснованная система земледелия», и т. д. и т. п., я не мог отделаться от мысли, что за этой, в общем-то, хорошей, верной терминологией стоит какая-то полуправда, умело маскируемая «учеными людьми» под обкатанными выражениями, О какой научно обоснованной системе земледелия можно вести речь, например, в колхозе имени Горького, о чем страстно говорила на городской партийной конференции механизатор этого хозяйства А. В. Власова, если который уж год сев ведется неклассными семенами, без минеральных удобрений, да и потом в землю вносятся не те туки, что требуются ей, а какие в наличии? Как думают внедрять поточно-цеховую систему содержания скота в районе, не решив вопроса реконструкции ферм?

В управлении сельского хозяйства, куда я пришел со своими сомнениями, признались:

– Прогрессивные технологии – пока что попытка. Преобладают же экстенсивные методы. Чего уж там! Если почти весь Дьяконовский куст у нас еще клевер из лукошка сеет, а колхозная техника там под окнами механизаторов стоит. Звенья конечной продукции? Подряд? Он внедрен лишь на пяти фермах. В земледелии тоже приживается слабо. А где и есть, по большей части условно.

– Так поехать бы, разобраться, помочь…

– Там своих специалистов хватает.

И с недоумением под шуршание деловых бумаг я покинул туго набитое снующими из кабинета в кабинет людьми здание.

Шел крупный, хлопьями снег. К вечеру обещали метель. И мне вдруг вспомнилось, что именно вечерами и почему-то (так уж, видимо, совпадало) именно вьюжными приходили к нам в моем детстве в отдаленную деревню учителя Контеевской средней школы: Елена Семеновна Егорова, хроменькая, опирающаяся на палочку (и как только она добиралась пешком до нас за такие-то километры по занесенной снегом дороге?), Таисья Ивановна Бертенева (ее портрет сейчас висит в Буйсном краеведческом музее), другие подвижники-просветители. Приходили, вели беседы с людьми, разъясняли политику партии, а когда-то они же учили грамоте на дому наших отцов и дедов. Интеллигенты до мозга костей, эти люди забывали про все – свою боль, личный интерес, а делали то, что нужно обществу.

Могут сказать, тогда время не то было. Кстати, это очень любит повторять нынешняя, считающая себя интеллигентной, технически образованная молодежь. Но даже если это и так, то задача-то стояла схожая с нынешней. Разве что в ту пору ликвидировали просто неграмотность, а сейчас неграмотность техническую. Обидно и стыдно нам говорить об изъянах в производстве, имея такую огромную армию специалистов. Пора строго и жестко потребовать с них за реальное дело, сорвать покрывало пустопорожних фраз, укутывающее некомпетентность и равнодушие, оставляющее недоделанными многие добрые начинания, а нередко – приводящее и к нелепостям.

Буйский дорожно-строительный участок за последнее время подвергался, что называется, самой суровой критике на всех уровнях. Но, к моему удивлению, начальник его Евгений Геннадьевич Яблоков при встрече не выказывал признаков битого человека, напротив, он, кажется, даже был рад, что в его огород летели каменья.

– Наконец-то хоть заговорили об этих самых дорогах. Есть надежда: и меня послушают.

Яблоков не скрывал, что строят они неважно. И качество низкое, и темпы не те. Немало тому причин: база слаба, щебень возят бог знает откуда (своего-то в районе почти что нет).

– Но это трудности объективные, принимаешь их с пониманием, хуже, когда «катавасия» начинается. Приехал к нам как-то из области крупный руководитель. Повез я его по участкам. От Буя к Креневу пробрались без приключений – асфальт. От Кренева до Шушкодома немного побултыхались – однако приехали. А вот под Куриловом – это крайняя точка района – сели. «Значит, – говорит мне начальник, – тут и асфальт надо класть, отсюда дорогу вести». Я подумал: он шутит. Ан нет.

Откровенно сказать, я подумал, что здесь шутит со мною Яблоков, разыгрывает. Что за пошехонские штучки – строить дорогу с конца? Это все равно что мост вдоль реки поставить. Уж не принял ли он за фельетониста меня И «ввернул» эту байку для словечка красного? Однако, помедлив с опровержением рассказа, я вспомнил, что нечто подобное уже случалось в Буйском районе, когда хотели построить дорогу там не с конца, а со средины. На участке Ощепково-Дор. По зиме завезли с базы щебень, песок, но заасфальтировать не сумели. Асфальтовый-то заводик в Буе, и волочить его продукцию за десятки километров по бездорожью – дело бессмысленное: в кузовах застынет. А по весне – вмяли в грязь и песок и щебень. Кстати, дорога эта не построена до сих пор.

Наверное, нет нужды говорить и приводить в подтверждение цифровые данные, что району в двенадцатой пятилетке предстоит решить сложнейшие хозяйственные задачи. Трудность их определяется еще и тем, что здесь не набрали достаточного ускорения для этого: колхозы и совхозы недодали стране многие тонны зерна, мяса, молока, льноволокна. Но помощь оказывается значительная. Только капитальных вложений за пятилетие сюда будет направлено свыше 50 миллионов рублей. Сумеют ли распорядиться ими толково? Не затоптать деньги в грязь, не рассыпать по обочинам проселков, подобно Сельхозхимии, бросившей около Прусь-Дерюг под открытым небом горы доломитки, не перевести звонкую монету на повышение урожайности сорняков, чем долгие годы занимается здешняя ПМК-7 в колхозе «Россия», вывозя сырой, непрокомпостированный торф из болота прямо на поля, а обернуть миллионы в дороги, дома, фермы, сады и школы – вот задача!

Анатолий Сергеевич Юркин, новый первый секретарь Буйского горкома КПСС, входящий в нелегкий круг районных дел с энергией, достойной его высокого положения, при встрече развернул обширную программу действий.