Избранное

и под вечер зелёная дача

растворяется в зелени сада.

Лишь горят три окна по фасаду,

три бессонных окна по фасаду.

До утра, как маяк у залива,

только ровно горит,

не мигая.

Человек, или очень счастливый,

или очень несчастный, не знаю,

до рассвета глаза не смыкает,

бесполезную книгу листает.

Или спит, задремав над страницей,

оттого то видать и не слышит –

мотылёк в его стёкла стучится,

семенит мелкий дождик по крыше…

Нам и счастье даруется свыше,

и несчастье даруется свыше.

* * *

Как много паутины на кустах.

Туман к теплу и солнечной погоде.

Прозрачный лес грибницею пропах

и сыростью.

И лето на исходе,

но на прощанье балует теплом

и этой невесомой паутиной.

Вдоль просеки трухлявый бурелом,

гряда камней, поросшая малиной,

бетонные столбы,

и в никуда

с гуденьем ток уносят провода.

А перейди мостки и за ручьём

повеет человеческим жильём…

…картошку не копают,

а пора ведь.

По улицам слоняется народ.

Забор упал,

и некому поправить –

хозяин то ли умер, то ли пьёт.

Мир переполнен тягостным покоем…

Оно знакомо каждому из нас –

затишье перед бурей или боем,

растянутое в сотни тысяч раз.

Вниз по реке стекает сизый дым,

соседи топят баню…

День проходит,

и ничего вокруг не происходит,

и не произойдёт.

И Бог бы с ним!

Н.Дьяковой

* * *

Этим плоским наброскам с натуры

Не хватает движения вглубь,

угловатой шершавой фактуры.

Пастернаковских выпуклых губ,

жёсткой жизни прямой и упрямой,

чтоб в избытке своём красота

распирала нелепую раму

и сочилась на срезе холста,

как сиреневый куст у Ван-Гога,

где безумствует каждый мазок.

Впрочем,

это даётся от Бога.

Где ж ваш Бог?

* * *

Последнее время я думаю, что оно

и вправду станет последним, взглянув в окно

на толпы машин возле платной автостоянки

я почему-то прикидываю, – а как

гусеница подомнёт вон тот “Кадиллак”,

если завтра здесь на постой припаркуют танки.

Эсхатология. Пусть не наука, но

я изучаю её, глядя в окно.

Если ж включить под вечер, забавы для

видеоговорящий ящик, коснувшись пульта,