Собрание сочинений. Том 1. Первый лед

присядем,

друзья и враги, бывайте,

гуд бай,

из меня сейчас

со свистом вы выбегаете,

и я ухожу из вас,

о родина, попрощаемся,

буду звезда, ветла,

не плачу, не попрошайка,

спасибо, жизнь, что была,

на стрельбищах

в 10 баллов

я пробовал выбить 100,

спасибо, что ошибался,

но трижды спасибо, что

в прозрачные мои лопатки

вошла гениальность, как

в резиновую перчатку

красный мужской кулак,

«Андрей Вознесенский» — будет,

побыть бы не словом, не бульдиком,

еще на щеке твоей душной —

«Андрюшкой»,

спасибо, что в рощах осенних

ты встретилась, что-то спросила

и пса волокла за ошейник,

а он упирался,

спасибо,

я ожил, спасибо за осень,

что ты мне меня объяснила,

хозяйка будила нас в восемь,

а в праздники сипло басила

пластинка блатного пошиба,

спасибо,

но вот ты уходишь, уходишь,

как поезд отходит, уходишь.

из пор моих полых уходишь,

мы врозь друг из друга уходим,

чем нам этот дом неугоден?

ты рядом и где-то далеко,

почти что у Владивостока,

я знаю, что мы повторимся

в друзьях и подругах, в травинках,

нас этот заменит и тот —

«природа боится пустот»,

спасибо за сдутые кроны,

на смену придут миллионы,

за ваши законы — спасибо,

но женщина мчится по склонам,

как огненный лист за вагоном...

Спасите!

1961

Ночной аэропорт в Нью-Йорке

Автопортрет мой, реторта неона, апостол

небесных ворот —

аэропорт!

Брезжат дюралевые витражи,

точно рентгеновский снимок души,

Как это страшно, когда в тебе небо стоит

в тлеющих трассах

необыкновенных столиц!

Каждые сутки

тебя наполняют, как шлюз,

звездные судьбы

грузчиков, шлюх.

В баре, как ангелы, гаснут твои алкоголики.

Ты им глаголишь!

Ты их, прибитых,

возвышаешь!

Ты им «Прибытье»

возвещаешь!

* * *

Ждут кавалеров, судеб, чемоданов, чудес...

Пять «Каравелл»

ослепительно

сядут с небес!

Пять полуночниц шасси выпускают устало.

Где же шестая?

Видно, допрыгалась —

блядь, аистенок, звезда!..

Электроплитками

пляшут под ней города.

Где она реет,

стонет, дурит?

И сигареткой

в тумане горит?

Она прогноз не понимает.

Ее земля не принимает.

* * *

Худы прогнозы. И ты в ожидании бури,

Как в партизаны, уходишь в свои вестибюли.

Мощное око взирает в иные мира.

Мойщики окон

слезят тебя, как мошкара,

Звездный десантник, хрустальное чудище,

Сладко, досадно быть сыном будущего,

Где нет дураков

и вокзалов-тортов —

Одни поэты и аэропорты!

Стонет в аквариумном стекле

Небо,

приваренное к земле.

* * *

Аэропорт — озона и солнца

аккредитованное посольство!

Сто поколений

не смели такого коснуться —

Преодоленья

несущих конструкций.

Вместо каменных истуканов

Стынет стакан синевы —

без стакана.

Рядом с кассами-теремами

Он, точно газ,

антиматериален!

Бруклин — дурак, твердокаменный черт.

Памятник эры —

Аэропорт.

1961

Вступление

Открывайся, Америка!

Эврика!

Короную Емельку,

открываю, сопя,

в Америке — Америку,

в себе —

себя.

Рву кожуру с планеты,