Мафия

Нести. У меня был готов «ответ» для того, чтобы передать его Пеппуццо. Это было моей инициативой… (Показывает конверт, который достает из кармана.) Но я решил, что это было бы нехорошо. Я бы его потерял… Мне удалось завоевать его доверие, когда он понял, что я не предам его, несмотря на то, что ему придется доставлять мне еще письма с теми же угрозами… Много писем… И мне уже не обязательно их читать…

Он идет на левую половину сцены, где Пеппуццо заканчивает рассказывать все ту же историю про бедного пастушка.

Пеппуццо. И не мог больше остановиться, не мог скрыть своих слез, и ходил по деревням… Люди спрашивали его: «Что случилось? Кто обидел тебя? Почему ты плачешь?» (С грустью в голосе.) И однажды его схватили, положили в больницу, а потом всем рассказали, что он покончил с собой… Мораль сей истории такова: «Тот, кто молчит — выживает, а кто плачет — погибает.»

Пеппуццо поводит вокруг шапкой, прося денег. Нести опускает монетку. Пеппуццо улыбается ему и показывает на шарманку, где опять лежит письмо. Нести тоже улыбается, берет письмо и, не вскрывая его, кладет в карман.

Пеппуццо. Вы не собираетесь его прочесть?

Нести (с легкой улыбкой). Зачем?… Я заранее знаю, что в нем.

Пеппуццо улыбается, не придавая никакого значения этому заявлению.

Нести. Те же самые угрозы.

Пеппуццо. Вас они не пугают? Почему вы не рассказали инспектору?

Нести (с юмором). Это не в моих интересах. Он собирается через несколько месяцев на пенсию… (С пониманием смеются.) А ты? Почему ты не рассказал инспектору? Почему ты не жалуешься и не протестуешь?

Пеппуццо (повторяет слова Нести, с его же интонацией). «Это не в моих интересах». Я получу стилет в бок, если буду протестовать…

Нести. Ну, по крайней мере, ты бы узнал, кто за этим стоит. Посмотрел бы ему в глаза…

Пеппуццо. Это было бы лишь мгновение… Как в той истории о народном заступнике, которую я рассказываю. Они не дают возможности вам рассказать, что вы увидели. Так что не стоит…

Нести. Никогда?

Пеппуццо. Никогда.

Нести. Даже в случае с той свиньей, которая мучила твоего отца? (Кивает на Баббио.)

Пеппуццо. Защиты закона недостаточно. Инспектор уходит на пенсию. А мы остаемся здесь жить.

Нести. Ты ходил в школу?

Пеппуццо. В начальную. Но я уже забыл, чему я там научился. Я должен работать, чтобы помогать отцу. Так что я ходил в школу только раз в десять дней.

Нести. Ты очень любишь своего отца, правда?

Пеппуццо (смотрит на отца с любовью). Когда мне сообщили, что с ним случилось, я все бросил и вернулся. Чтобы быть с ним.

Нести (тронут). Когда он еще мог говорить, о чем он рассказывал? О чем он тебе рассказывал?

Пеппуццо. Он часто меня ругал. Говорил, что дисциплина поможет мне в будущем. Поэтому я и вернулся. Потому что он любит меня. (Гладит отца.)

Нести (хочет воспользоваться моментом). Отдай это письмо «отправителю». Ты его хорошо знаешь. Это мой ответ. (Молчание. Пеппуццо медленно оборачивается. Они пристально смотрят друг на друга.) Я подозреваю, что этот «отправитель» — тот же человек, что мучил твоего отца… (Смотрит на Баббио, который бесстрастен, и как будто отсутствует.) Человек, который его изувечил… (Медленно, пытаясь подействовать и убедить его.) Когда он будет проходить мимо, нечаянно урони это письмо к его ногам… Или просто подай мне какой–нибудь знак, чтобы я понял… (Обращаясь и к Баббио.) Любой… Можешь поменять слова в твоей истории… Или изменить темп игры… (Пеппуццо.) Можешь громче запеть… Любой знак. Я буду ждать… Когда он будет проходить мимо…

Свет медленно гаснет, пока Нести опять обращается к зрителям.

Нести. Больше всего я подозревал Дона Розарио. Он прошел. Пеппуццо не подал сигнала. Прошли Кармело, Малакарне, Донна Рафаэлла, Дона Чинция, Орнелла… Пеппуццо не подал сигнала. Так я провел много времени, сидя в кафе под окном Дона Розарио, рядом с Кармело…

Пока Нести говорит, луч света, направленный на него, следует за ним, он идет к столику в кафе. Садится рядом с Кармело, под окном. Когда сцена вновь освещается, мы видим в окне Донну Рафаэллу, готовящую выпивку для Дона Розарио.

Пеппуццо (в то время, как Баббио вертит ручку шарманки). Так же, как и в случае с Марией Магдаленой, они использовали камни, чтобы не осквернить свои руки. (На картинке — «грешник», наполовину засыпанный камнями.) Но, к несчастью, моему отцу суждено было проснуться в эту ночь, и спросонья поинтересоваться, что происходит и кто эти люди… (С печалью в голосе.) Он только рассказчик, он не доносчик… Но те, кто его увидел… (Кармело и Малакарне в этот раз на него не смотрят, и он меняет слова в своем рассказе.) Эти местные, в страхе, что он сможет рассказать… отрезали ему язык…

Пока Баббио открывает рот, издавая жуткие звуки, демонстрирует свое увечье любопытствующим, слева на сцену выходит Малакарне и останавливается, чтобы послушать.

Пеппуццо (негромко). Десять лир, если хотите посмотреть… Всего десять лир… Всего десять…

Происходит то же, что и в аналогичной сцене в начале: некоторые жители пытаются заглянуть, ничего не платя.

Малакарне (подходит к Баббио). Дам двадцать, если разрешишь потрогать за то, что у тебя там осталось от языка.

Молчание. Отец и сын смотрят друг на друга. Это консультация без слов — дело касается сохранения достоинства. Баббио внезапно начинает неистово крутить ручку шарманки, он воет во всю силу своих легких. Это сигнал для Нести. Однако, кроме Нести, привлечено внимание и Дона Розарио, и Кармело, и жителей на площади.

Пеппуццо (Малакарне, для того, чтобы отвлечь его)….Письмо вашему превосходительству.

Малакарне в гневе оборачивается, пораженный такой наглостью. Напряженная тишина.

Малакарне (швыряет на землю конверт, который Пеппуццо попытался ему вручить). Ты, мразь! (Выхватывает из кармана длинный стилет.)

Баббио прекращает играть и «петь». Молчание. Атмосфера страха. Малакарне со стилетом надвигается на Пеппуццо. Старик Баббио, неожиданно для всех, бросается на Малакарне и вонзает ему в спину нож. Затем, издавая нечеловеческие звуки, убегает. За ним — потрясенный Пеппуццо. Отец Пьерино, который только что появился на сцене, опускается на колени рядом с телом Малакарне. Он мертв. Отец Пьерино читает над ним молитву.

Отец Пьерино. In Nomine Patris…

Вдруг всеобщее внимание переключается с убитого на окно Дона Розарио, где все видят его отдающим какие–то распоряжения Донне Раффаэле. Дон Розарио отходит от окна, давая возможность служанке положить большой рулон черной материи на подоконник. Она начинает его разворачивать, Кармело внизу у окна принимает.

Жители (столпившись в возбуждении вокруг Кармело). Траур! Траур! Мне! Мне! Мне… (Кричат, толпятся. Кармело быстро и профессионально отмеряет и отрывает куски по три метра, раздает их в первую очередь своим фаворитам.)

Нести (подходит к отцу Пьерино). Что происходит? Что это? Вместо того, чтобы… (Показывает на труп, затем — на окно.) Что это значит?

Отец Пьерино. Траурная материя. Три метра. Здешний обычай. Каждый раз, как убивают человека Дона Розарио.

Справа появляются Донна Чинция со своей дочерью. Все еще в белом. Толпа расступается. Кармело галантно предлагает очередные два куска им. Нести с любопытством подходит к Донне Чинции. Очевидно, хочет поговорить.

Орнелла (гладит материал). Какой красивый, мама… Ты сначала мне сошьешь?

Донна Чинция. Я сошью оба одновременно. И мы оденем их вместе, на отпевание.