Мафия

Орнелла. Как у мужчины, который не работает?

Донна Чинция. Конечно, он работает… Но его рука все равно нежная и чистая… Ты возвращаешься домой, расстроенная, не зная, что делать, и готовишь свое лучшее платье… (Она садится и начинает шить черное платье.) Ты надеешься, что, может быть, он придет к тебе, и снова тебе улыбнется… Ты смотришь на дверь, в ожидании, что кто–то постучится… (Она инстинктивно смотрит на дверь. Молчание. Это безнадежное ожидание.) А потом, однажды, неожиданно, раздается стук… Твое сердце бешено бьется… Ты бежишь к двери… (Пауза.)

Орнелла. Это он?

Донна Чинция. Нет. Это его человек.

Орнелла. Его друг?

Донна Чинция. Да, друг. Который принес тебе три метра разноцветного шелка, самого красивого…

Орнелла. Того, с желтыми розочками?

Донна Чинция. Именно этого. Я благодарю его и жду, что он что–нибудь скажет, что–то передаст… Но он молчит. Кланяется тебе, как благородный человек, и уходит… А ты берешь этот шелк, целуешь его, и ждешь… И когда шьешь себе платье, то думаешь о нем, о его теплых, таких нежных и чистых руках… (Орнелла полностью захвачена рассказом. Это самая прекрасная сказка, которую ее мать когда–либо ей рассказывала.) А потом, однажды вечером, его человек приходит опять… Он не говорит ни слова. Кланяется тебе, и дает знак следовать за ним… Ты бежишь за ним, и сердце у тебя выпрыгивает из груди… Поднимаешься по мраморной лестнице, такой длинной и белой, как крылья сказочной птицы… Потом ты встречаешь домоправительницу…

Орнелла. А кто это — домоправительница?

Донна Чинция. Просто старая женщина, почти как мать… Хозяйка дома, она главная там, когда его нет.

Орнелла. И что она тебе говорит?

Донна Чинция. Она ничего не говорит. Она ведет тебя по большим, темным залам, их очень много. А потом… Великолепная ванная, отделанная разноцветными плитками — голубыми, зелеными… Вода там льется сверху, она всегда теплая, и даже пахнет духами…

Орнелла. А эта женщина?

Донна Чинция. Она очень добрая. Она помогает тебе раздеться, помыться… А потом…

Орнелла. Что потом?

Донна Чинция. Она набрасывает тебе на плечи мягкий, красивый розовый халат… Он такой мягкий, такой теплый, что как будто ласкает тебя…

Орнелла. А «Он» — «большая любовь»?

Донна Чинция. Он в другой комнате, ждет тебя… В тот момент, когда ты входишь, он кладет сигарету и идет к тебе, широко улыбаясь… Приглашает тебя сесть рядом с ним, как королеву… И предлагает тебе любую еду, какую только ни пожелаешь…

Орнелла (удивлена и поражена). Какую ни пожелаю?…

Донна Чинция. Любую… Еда, напитки, мороженое. Фрукты, которых ты никогда не видела. Так начинается большая любовь.

Орнелла. А тот розовый халат?

Донна Чинция (с печалью в голосе). Я оставила его там, на вешалке у зеркала… До следующего раза…

Орнелла. И много раз…?

Донна Чинция. Много… (Пауза.)

Орнелла (робко). Мама, а в Милане есть такие розовые халаты и душ, от которого пахнет духами? (Орнелла начинает одеваться.)

Донна Чинция. Конечно, глупышка. Чем дальше на север ты едешь, тем больше всего там находишь такого… В тех местах у каждого есть розовый халат…

Орнелла. А «большая любовь»?

Донна Чинция. И большая любовь есть… Душистый душ, сладкие напитки с кусочками льда… и нежные, чистые руки…

Затемнение, слышна приглушенная музыка. В полицейском участке беседуют отец Пьерино, Нести и инспектор.

Инспектор (отцу Пьерино)….Кажется, наш друг Нести крепко взялся за дело… (С легкой усмешкой.) Последняя его находка касается Донны Чинции и Дона Розарио, которые… (Соединяет два указательных пальца, что означает намек на их отношения. Отец Пьерино отрицательно качает головой, улыбаясь.)

Инспектор. Разве вы не согласны? Хотите сказать, что идя по этому следу, он не преуспеет? Или вы имеете в виду, что они больше не встречаются?

Отец Пьерино (осторожно). Я только подумал — какое сильное воображение у этих ребят с Севера!

Инспектор. Именно так я ему и сказал. Но он убежден, что Донна Чинция до сих пор предается этому смертельному греху.

Отец Пьерино снова качает головой.

Инспектор (радостно). Мне знаком, отец, этот ваш жест. И я рад. (Нести.) Видел? Твое предположение, что они до сих пор встречаются, никак не может быть правдой. Я не мог бы не обратить на это внимания.

Отец Пьерино. Я ничего не сказал! Вы хотите меня скомпрометировать.

Инспектор. Неправда, отец. Ведь вы всегда стоите на защите невинных. Вы знаете, что Донна Чинция никаких любовных отношений с Доном Розарио не имеет, и, не осознавая того, подтвердили это.

Отец Пьерино. Мне следует попытаться в следующий раз удержать мою старую голову в неподвижности. Я должен избегать того, чтобы оказались раскрытыми те факты, которые я обязан хранить при себе.

Нести. Это не грех — отвести подозрения от невиновного, от того, кому прощены все грехи. Могли бы вы, например, простить Дону Розарио грех подстрекательства к преступлению?

Отец Пьерино. Какому преступлению?

Нести. Убийству Франческо.

Отец Пьерино (терпеливо). Это была трагическая ошибка, совершенная большим количеством людей. Бог простит им.

Нести. Кармело и Малакарне были там замечены спустя несколько секунд после того, что случилось.

Отец Пьерино. Это могло быть совпадением.

Нести. А то, что они отрезали язык тому, кто их там увидел, это тоже совпадение? Единственному человеку, кто в этом не участвовал, и который мог бы донести?

Инспектор. Донести на кого?

Нести. Этого я не знаю.

Инспектор. А ты не забывай, что Баббио указал только на одного — на уже мертвого Малакарне.

Нести. Потому что он боится того, кто еще жив — боится Кармело, и хозяина Кармело. Всем нам известно, что никто не посмеет пальцем пошевелить без разрешения этого святого Розарио!

Отец Пьерино (крестится). Не богохульствуй, сын мой, не богохульствуй! Прошу тебя!.. Твои речи святотатственны!

В окне полицейского участка появляется Орнелла. Она робко держит в руке письмо.

Инспектор. Заходи, Орнелла. Заходи, моя дорогая. (Орнелла входит, она очень смущена. Никак не наберется смелости отдать письмо.) Ты принесла письмо, да? (Берет его.) Присядь рядом с отцом Пьерино, пока я напишу тебе адрес.

Орнелла. Только на минутку. Маме не нравится, что я…

Отец Пьерино (гладит ее). Посиди, Орнелла. Немножко. Мы все знаем. Что ты любишь Пеппуццо, что он любит тебя, и что вы обязательно когда–нибудь поженитесь, если Богу будет угодно… (Орнелла целует его руку.) Что ты делаешь, Орнелла, что ты делаешь? Ты не должна меня благодарить. Скажи спасибо инспектору и этому джентльмену. Ты ведь его знаешь? (Орнелла кивает.)

Нести. Вы меня уже здесь видели.

Орнелла (глядя на инспектора, который все еще не написал адреса). А это правда, что Пеппуццо поехал к нему… домой? (Она робко показывает на Нести.)

Нести. Да, на время.

Орнелла (к Нести). Вы не дадите мне… ваш адрес?

Нести. Конечно. (Нести пишет на листке бумаги, пока инспектор надписывает конверт.)

Орнелла (Нести). Спасибо. (Инспектору.) Это тот же самый… адрес?

Инспектор (показывая конверт). Ты мне не веришь? (Конверт обратно Орнелле не отдает.) Я оставлю у себя, потом отправлю.

Орнелла. Благодарю вас… (Поколебавшись.) А когда письмо дойдет до Милана?