Повести. Пьесы (СИ)

Видно, и Викентьев обратил на нее внимание — повернулся именно к ней:

— И вам йоги интересней?

Девочка чуть помедлила:

— Во всяком случае, в словах Олега есть доля истины. За чем бы мы сюда ни ехали, но уж никак не за горячей водой.

— Так, так, — поощрил Викентьев, — умница. Понимаю и поддерживаю. Но разрешите все же поинтересоваться: а за чем вы сюда ехали?

Девочка замялась, и Олег пришел на выручку:

— Вероятно, каждый за своим.

Викентьев как бы отодвинул его добродушным движением ладони:

— Это само собой…

Худая девочка решилась:

— Дело в том, что я не столько сюда, сколько оттуда.

Начальник кивнул:

— Вполне разумное решение. Уж если бежать из родимого дома, то лучше на молодежную стройку… Ну а еще какие причины? А, ребята?

Он явно нашел в споре какую-то свою линию, твердо на ней стоял, и теперь разговор ему тоже доставлял одно удовольствие. Держался он хладнокровно и весело. Как в бильярд играет, подумал Коля.

Ребят несложный вопрос Викентьева все же озадачил. Кто-то сказал неуверенно, что хотел посмотреть тайгу. Еще один — себя проверить. Вытолкнули Павлика — он смутился:

— А что я? Я с ребятами поехал. Все едут, а я рыжий?

Умненький спокойный паренек, вежливо улыбаясь, объяснил, что приехал на стройку ставить свой личный эксперимент: можно ли работать честно, без приписок и халтуры.

— Холостой? — спросил Викентьев.

— Холостой.

— Тогда экспериментируй.

Он поднялся, а плащ бросил через плечо. Хоть и крупный, стоял он легко и красиво, в неспешных жестах чувствовалась щеголеватая уверенность дровосека, нашедшего топор точно по руке.

Коля следил за дискуссией не слишком внимательно. Больше всего ему нравилось в происходящем собственное положение: беспроигрышная позиция наблюдателя, для которого нет ни победы, ни поражения, а одно только зрелище. Разговор шел вполне равный, молодежь не поддавалась, порой, наоборот, уступал начальник, но за словами Коля явственно просматривал другое: взрослый мужик играется с ребятишками.

Тактика Викентьева была понятна: в иные времена Коля сам вот так же баловался с молодняком, подначивал, дразнил, злил даже, а сам прикидывал, что за парни и на что годны. Одно было неясно: вот здесь, у костра, какой толк Викентьеву приглядываться к случайной компании? Завтра небось и в лицо никого не узнает…

Работает начальник, подумал Коля сочувственно, надо не надо, а работает — машина запущена, инерция, попробуй останови…

Сам он, слава богу, в эти игры отыграл, дорожка пройдена и вся видна, от старта до финиша. Тут уж старайся не старайся, конец один. Сколько ни лезь в гору, потом все равно с горы. Выше залезешь — ниже скатишься…

Девушку, резавшую бутерброды, тоже вытащили на свет. Она подошла недовольно ворча.

— Раиса? — удивился Викентьев. — И ты тут?

— И я. Привет, Виктор Васильевич.

— Они с начальником по-приятельски поздоровались за руку.

Коля разглядел ее: невысокая, плотненькая, на крепких коротковатых ногах. Глаза черные, большие, вообще мордашка ничего, но уж очень уверенно смотрит. Такая в любом доме хозяйка.

С характером бабенка, подумал Коля, и грубоватое это слово хорошо к ней пришлось. Бабенка. Молодая, а бабенка.

— Давай, — потеребил ее за рукав Олег, — выкладывай, чего дома не сиделось.

— Так тебе всё и скажи! — усмехнулась она. Потом повернулась к Викентьеву. — А чего интересного? Как все, так и я. Город строить, Новотайгинск.

Тот сказал:

— Ну-ка дай руку.

— Зачем? — спросила она недоверчиво.

— Ну дай, раз человек просит, — усмехнулся Олег. Он держался в компании главным.

Начальник обнадежил:

— Не бойся, я обратно отдам. На худой конец, другая останется.

— Пожалуйста! — двинула плечами Раиса и протянула Викентьеву руку.

Тот ее почти торжественно пожал:

— Молодец. Утешила. А то, смотрю, у всех личные сложности! Слава богу, хоть одна приехала просто строить город.

Глаза его откровенно смеялись.

— Ищем героев, а они среди нас, — сказал умненький экспериментатор и обнял Раису за плечи. Она стряхнула его руку и брезгливо дунула на плечо.

Характер, снова подумал Коля.

Олег сказал Викентьеву:

— Жаль. Значит, и я не гожусь.

— Тоже личные проблемы?

— Сугубо. Абсолютно эгоистическая цель — приехал делать карьеру.

Сказано было без интонации: шутка не шутка, как хочешь, так и понимай.

Викентьев так же, без интонации поинтересовался:

— Ну и как, удается?

— Мастер — ведущая фигура на стройке.

— Что ж, для начала…

Олег нахально возразил:

— Нет, даже для начала мало. Молодежными стройками должны руководить молодые. Ребята заулыбались. Викентьев, словно подначивая, покачал головой:

— Н-да… Странно делаете карьеру. Начальству полагается льстить, а вы…

Олег невозмутимо объяснил:

— Не та эпоха. Это в ваше время льстили. А нынешний карьерист ходит в рваных джинсах, поет под гитару блатные песни и хамит начальству. Вот вы, например, в конце концов поймете, что единственный способ от меня обезопаситься — это дать мне шанс… Я вас еще не уговорил?

Тот чуть подумал, как бы прикидывая:

— А что, карьеристы люди полезные. Если, конечно, работают, а не интриги плетут.

— Не по моей части, — холодновато успокоил Олег.

— Что кончали-то? — словно мимоходом полюбопытствовал начальник.

— Строительный, факультет механизации.

— Угу…

Что-то в разговоре неуловимо изменилось, он начал набухать серьезностью. И Олег смотрел на Викентьева напряженно, будто ждал. И начальник смотрел на парня, будто оценивая.

— Ну что же, — сказал он наконец — шанс так шанс. Карьер у Горелой сопки знаете?

— Бывал. Это где Запасов?

— Был Запасов. Слишком оказался компанейский человек. Мало, что сам запил, еще и подчиненных привлек для душевной теплоты. Кончилось тем, что бетонный завод простоял полдня… Вам нужен шанс? Пожалуйста! Место что надо: девять километров от города, народ разный, дисциплины никакой. Романтики навалом, грязи еще больше. Самый трамплин для карьеры.

Ого, подумал Коля, цепкий мужик.

Олег молчал, хмуро сведя брови. Потом спросил:

— Отвечать сейчас?

— Ну, зачем. Дело серьезное.

— И сколько можно думать?

— Хоть всю ночь, — разрешил начальник. — Дал бы и побольше, да бетон нужен. Завтра в восемь утра у меня планерка. А без четверти восемь жду с положительным ответом. Ради отказа не стоит подметки трепать.

Олег покусывал нижнюю губу — колебался.

— И людей придется менять?

— Вот этого не знаю, — сказал Викентьев, — кадровые вопросы будет решать начальник карьера.

— А какие у этого начальника будут права?

— Какие возьмет, — было отвечено с усмешкой. Теперь Коля посочувствовал Олегу. Попал малый в ситуацию! Должность-то явно не сахарная. Но и отказаться с его самолюбием… Тем более тощенькая смотрит во все глаза…

Видимо, и Олег понял, что отступать некуда, на усмешку начальника ответил своей:

— Ну что же. Раз так, то и ради положительного ответа не стоит подметки трепать. Могу согласиться прямо сейчас.

— Вот это разговор! — похвалил Викентьев. Но тут же добавил деловито: — Зайти все же придется, есть детали. Недели три будете исполнять обязанности. А там решим…

Словесные забавы кончились, тайные пружины вышли наружу, каждый получил, что искал. Придется малому дело вытягивать…

— Эй! Картошку берите, остынет, — громко проговорила Раиса и пошла вокруг огня с той же алюминиевой миской. Кто-то похвалил Раису, кто-то картошку. Разговор приувял. И в эту полупаузу теперь уже настойчиво вклинился белесый мальчик:

— Ну а йоги — они все же как это делают, а? Со спичкой?

От костра дышало теплом, мягкий жар печеной картошки плавно перетекал в пальцы, а разговор, забавляя, не беспокоил. Жаль было отпускать эту уютную минуту, и Коля ответил белесому мальчику негромко, показывая прочим, что у них беседа своя, на двоих: