Русская проза рубежа ХХ–XXI веков: учебное пособие

Автор стремится создать эффект сиюминутности, когда действие происходит на глазах у читателя, поэтому и насыщает повествование риторическими и модальными конструкциями.

Стремясь держать читателя в постоянном напряжении, он перебрасывает повествование то в будущее, то в прошлое, то рассказывая, что с героем произойдет, то вспоминая, что в его жизни было.

Отметим и метафоричность описательной фактуры: «хороший задумчивый хмель», «испугался поздним испугом», «отдалась стихии внезапной мысли», «голенастый бестолковый секс». Метафора конструируется не по правилам, определения стоят не на своих местах (качественные прилагательные использованы вместо относительных), встречается инверсия: «Подумала, что нет ничего доброго и злого, совести и стыда, греха и порока, а есть только красивое и желаемое». Встречается парадоксальность высказываний: «прилив бодрости и фантазии».

Использование ненормативной лексики в произведениях А. Слаповского выполняет прежде всего характерологическую функцию, она принадлежит представителям определенных социальных слоев или служит средством выражения оценки, отношения со стороны других героев. Автор не вставляет ее непосредственно в текст, дает сокращения, оставляя лишь отдельные «крепкие словечки», отчасти ставшие общеупотребительными.

А. Слаповский интересен несколькими доминантами творчества: жанровым синтезом, использованием разнообразных речевых конструкций (сменой повествовательных планов, типом клишированных выражений), построением сюжета на основе мифопоэтических ситуаций и повторов эпизодов. Автор искусно выстраивает сюжет, убирая лишнее, не перегружая текст описаниями и детальными портретными характеристиками. Он вводит элементы тайны, приключенческой интриги, увлекая читателя. Множество бытовых зарисовок и рассказанных историй нередко превращают текст в динамичное и увлекательное повествование.

На первый взгляд, произведения А. Слаповского реалистичны и даже иногда натуралистичны, автор нарочито выпячивает отдельные черты внешности или подробно описывает некоторые состояния (интимные сцены в «Талии», отдельные портретные характеристики). Однако четко выраженная авторская установка на создание абсурдной или игровой ситуации, интертекста, повторяемость типа героя позволяют говорить о связи А. Слаповского скорее с постмодернистской традицией. Подобную игру А. Слаповский проводит и в своих последних произведениях, где балансирует между метафорическим реализмом и расхожим развлекательным романом.

К началу XXI в. сформировались творческая манера Слаповского и его поэтика. Традиционным стало пространство, обычно это провинциальное местечко (волжский городок сменил подмосковный). Герои конкретны и легко узнаваемы. Скажем, в «Синдроме Феникса» (2007) обыкновенная продавщица продовольственного магазина Татьяна Лаврина, живущая в старом доме, не является обладателем передовой прогрессивной техники (пользуется старым-престарым мобильником; в гараже у нее допотопный «Москвич», а у детей – древний компьютер). Вещественный мир как обычно становится одной из характеристик не только героя, но и определенной среды, социальный статус персонажа всегда очерчивается А. Слаповским сразу и однозначно. Душевные же и прочие качества раскрываются постепенно, через множественные ситуации, организующие пространство текста.

Действие начинается с того, что в магазине, а затем и в жизни героини появляется необычный персонаж, гражданин без имени и документов, человек ниоткуда. Его отличает странная особенность: увидев огонь, он теряет память. Именно в таком состоянии он и попадает к героине, начиная новую жизнь. Возникает условная ситуация, подчеркиваемая введением авторских скрепов, квинтэссенций, афоризмов. По своим свойствам они достаточно разнообразны: лирические, социально-бытовые, про экономику и политику.

На первый взгляд, в романе нет четкой жанровой парадигмы – разнообразные истории написаны то в формате любовной истории (о разлучнице, местной бизнес-леди), то детектива с участием провинциального милиционера (раскрывающего происхождение главного героя), то пересказа фантастического фильма, авантюрного романа. И, конечно, порождаемые ситуациями мотивы – возрождения/воскресения, власти денег. При этом стиль нарочито сдержанный, нарративного характера.

Как обычно, действие происходит в небольшом провинциальном городке Подмосковья. Временные реалии (наличие у героев мобильников и компьютеров, формирование новой частной собственности, строительных рынков, автомастерских) позволяют установить, когда происходит действие. В центре оказывается обыкновенная продавщица продовольственного магазина Татьяна Лаврина. Казалось бы, что неожиданного может произойти в ее жизни? Но появляется Гоша, загадочный и потому непонятный человек, и сюжет начинает раскручиваться по нарастающей.

Сюжет узнаваем и даже предсказуем, поэтому автор и сосредоточивается на фольклорной составляющей. Движущей силой становится не воскрешение и обновление героя, а история его отношений с Татьяной. После каждого очищения он медленно начинает вспоминать, что с ним было в прошлой жизни. Разные ипостаси персонажа исследуются автором, представляющим свою жизненную философию. Она сопровождается разнообразными вставными экскурсами, не только лирического, но политического и экономического свойства.

Сравнив роман с лубочной прозой, критики тем самым отметили лаконичность и четкость его построения, а также ясный и простой язык. Вместе с тем они согласились, что в нем сохранились прежние особенности текстов А. Слаповского: сценичность композиции, конкретность образов, минимальное присутствие автора. Повествование выстраивается из нескольких сюжетных линий, дополняющих историю главного героя, Гоши, описывается одинокая грустная жизнь матерей-одиночек, рассказывается о бывшем муже-пьянице и роковой разлучнице. И наконец, строгий, но человечный участковый милиционер помогает распутать всю эту историю с трансформациями.

Внешний план ведет к внутреннему, ироническая авторская интонация позволяет говорить о метафорическом наполнении текста, о смысле жизни, призрачности существования, разрушении, но не созидании. Об этом повествуют многие современные тексты – «Московские сказки» А. Кабакова, «Камергерский переулок» В. Орлова. Неоднозначность содержания произведения А. Слаповского заставила критиков вновь говорить о притче-образности структуры.

Очередная история разворачивается в романе «Победительница» (2008), на сей раз свойственные А. Слаповскому ироничность, метафоричность и сценичность построения используются для конструирования будущего. Футурологические тексты обычно выстраиваются по одной модели, чаще всего в них говорится о разрушении и одиночестве личности в то время, когда человечество овладело всеми благами технического прогресса. Не стал исключением и текст А. Слаповского, посвященный судьбе бывшей Мисс мира, вырвавшейся из провинции и попавшей в иной мир – большой, но не менее прагматичный, где правят деньги, а красота становится товаром.

Общество делится на нефункциональных, функциональных, абсурдяков-экстремалов, самообманщиков. Социальные различия выражаются описанием места проживания – одни «живут в ячейках, в очередь на которые стоят годами, благо жить стало возможно больше двухсот лет», адрес других – «21-й квартал, 3-я параллель, отсек 5, ячейка 1124». И это еще у тех, кому повезло, многим не досталось и такого обиталища, они ждут своей очереди и живут где придется.

Нарочитые авторские переклички с героем Е. Замятина проявляются не только в содержании и описаниях места действия, но и в форме повествования, которое ведется от лица героини, пишущей письма своему нерожденному сыну. Эпистолярная форма и позволяет выразить отношение к происходящему. Возникает парадокс: рассказывая о своем прошлом (т.е. о нашем времени), героиня пытается объяснить его своим потомкам. Фантасмагоричность ситуации, где человек – всего лишь частичка общей системы, отсылает и к текстам М. Булгакова, где реальное и ирреальное постоянно меняются местами.