Основы английской фразеологии

по признаку степени мотивированности также не может быть

признано перспективной основой их классификации. Отсутствие

строгих объективных критериев демотивации, необязательность

прямой связи между мотивированностью единицы и

выводимостью ее значения из значений компонентов — суть главные

обстоятельства, из-за которых опорные пункты подобной

классификации остаются в подавляющем большинстве случаев весьма

шаткими. Больше того, степень мотивированности единиц не

вызывает никаких существенных различий в формах их

функционирования в речи. Так, подвижность или неподвижность

постоянного контекста зависит в первую очередь не от ясности его

мотивировки, а от его структурных особенностей. Морфологическое и

стилистическое разложение характерно для значительного числа

как «сращений», так и «единств». Однако многие «единства»,

признаваемые «отчетливо мотивированными», сопротивляются

синтаксическим преобразованиям. Иногда это вызывается

структурными факторами. Например, единства с глагольным

стержнем to have не преобразуемы в пассивную конструкцию, потому

что для этого глагола вообще не характерна форма пассива,

а возможно, и потому, что, как отмечает Ю. Д. Апресян, такие

182

единицы чаще всего выражают «идею состояния».1 То же

наблюдается относительно «единств» с глагольным стержнем to hold,

to get, с глагольными «единствами», содержащими возвратное

местоимение, и др. Неподвижные именные «единства» с

препозитивным субстантивным или причастным определением

неспособны к преобразованию также прежде всего вследствие самих

особенностей своей структуры, а не степени мотивированности (см.

гл. IV, § 2). По понятным причинам конструктивно ригидными

являются единицы, отмеченные той или иной структурной

аномалией, даже если она не затемняет их мотивировку (например,

to set foot on... 'высадиться', 'появиться').

В иных случаях конструктивная связанность контекста не

может быть объяснена никакими структурными факторами, но в

такой же мере не объяснима она и степенью мотивированности

единицы. Например, сочетания to pull (one's) leg 'дурачить' и to

kick the bucket 'умереть' обычно признаются за «сращения». Тем

не менее, первое из них синтаксически преобразуемо, а второе —

нет. Определенно можно утверждать, что единственным

лексическим, а не грамматическим препятствием к преобразованию

фразеологизмов является наличие в них архаизированного

компонента, как, например, в сочетаниях to dree (one's) weird

'покоряться судьбе'; to scotch the snake 'временно обезвредить', и т. п.

Казалось бы, демотивированность фразеологической

единицы должна была бы препятствовать хотя бы ее экспрессивной

буквализации или так называемому «обыгрыванию» в речи. Но,

во-первых, поскольку, как мы уже неоднократно упоминали,

порог демотивации остается неопределенным, а критерии ее—в

значительной мере субъективными, подобное утверждение

становится беспредметным; во-вторых, факты, вообще его

опровергают. Например, в восприятии говорящих, не знакомых с этимо-

.логическим объяснением выражения, to sow (one's) wild oats

'перебеситься' или the grey mare 'жена, которая верховодит в

-семье', эти фразеологические единицы являются безусловно де-

мотивированными. Тем не менее, можно встретить случаи их

-юмористической буквализации. Например:

«You are not under petticoat-government, like poor Sweeting...

Now you and I, Moore... you and I will have no grey mares in our

stables when we marry». — «I don't know — I never think about it;

if the grey mare is handsome and tractable, why not?» (Ch.

Bronte, Sh., 25); He settled accounts with t'he money-lenders, abandoned

his crop of wild oats to the harvesting of others and became in his

turn a patron (A. Milne, R. H. M., 20); The two made one crop of

wild oats, for which he was heartily sorry, and he could not see that

those eats which are rooted in another's degradation are of a

darker stock... (E. M. Forster, H. E., 273).

См.: Ю. Д. Апресян. Фразеологические синонимы в современном

английском языке. Уч. загс. 1 МГПИИЯ, т. XV, 1957, стр. 273.

183

Вывод из подобных наблюдений может быть двоякий и в

любом случае будет произвольным или предположительным. Факт

буквализации можно принять за признак живости опорного

образа фразеологической единицы в восприятии лица, эту

буквализацию осуществляющего, т. е. за признак ее субъективной

мотивированности. Можно трактовать этот факт и иначе, а именно:

как доказательство того, что даже утрата субъективного

осмысления мотивировки фразеологической единицы не мешает ее

каламбурной обработке. Оба решения равно не доказуемы, равно

правдоподобны и равйо лишены качества объективного научного

вывода.

'. Демотивация фразеологической единицы может быть

признана таким ее свойством, которое имеет какие-то объективно

наблюдаемые формы языкового проявления, только в тех

случаях, когда эта демотивация обусловлена некротизацией

компонентов фразеологической единицы, точнее, идиомы. Таким

образом, «сращениями» можно было бы назвать именно единицы

с некротическими элементами, тем самым квалифицируя их не

столько по линии мотивированности, сколько по линии

определенной особенности их лексического состава. Разряд «единств»

вобрал бы в себя подавляющее большинство фразеологических

единиц, тогда как в разряде «сращений» оказалось бы совсем

небольшое их количество.

Контекстологическая классификация фразеологизмов должна

быть средством систематизации результатов анализа

фразеологического фонда, проведенного именно с помощью

контекстологического метода. Степень же мотивированности единицы

постоянного контекста не определяет различий между типами

постоянного контекста. Не только «сращения», но и «единства»

обладают целостным значением; следовательно, специфическое

отношение между элементами контекста, между указанием и

значением, в них типологически одинаково. Наоборот,

фразеологически связанным значением одного компонента и, следовательно,

четкой отделенностью указательного и семантически

реализуемого элемента контекста не обладают ни «сращения», ни

«единства». Поэтому степень демотивированности фразеологических

единиц (даже трактуемая указанным выше формальным

образом) может в известных (довольно редких) случаях быть

вспомогательным средством не столько характеристики

типологического различия этих единиц, сколько объяснения возможных

форм их использования в речи.

Стилистико-функциональная классификация

фразеологических единиц, т. е. деление их на «устойчивые сочетания» и

«собственно идиомы» (А. И. Смирницкий) также может иметь лишь

вспомогательное значение, хотя и соответствует определенной

языковой реальности. Не подлежит сомнению, что одни

фразеологические единицы функционируют в речи как стилистически

нейтральные, простые номинативные элементы; другие —как

184

эмоционально-экспрессивные средства языка различной

стилистической тональности. Однако если мы анализируем

фразеологические единицы как единицы постоянного контекста, это

деление не может быть для нас исходным, ибо оно не отражает таких

имманентных им свойств, которые могли бы быть

противопоставлены свойствам переменных словосочетаний. Эти последние

также способны иметь прямой и фигуральный смысл; одни из них

употребляются в целях стилистически нейтральной номинации,