Написано кровью моего сердца (СИ)

"Очень хорошо, капрал,"- сказал Смит, который, по-видимому, все это время старался придумать - и ничуть в этом не преуспел, - о чем бы спросить еще. "Молодцы,"- добавил он, с нотой запоздалого поздравления.

"Благодарю вас, сэр." Вудбайн еще медлил, очевидно, не желая упустить свою долю азарта.

"Могу я спросить вас, сэр, что вы намерены делать с заключенным?"

Грей чуть приоткрыл глаз, с интересом прислушиваясь к тому, каким будет ответ, и нашел, что Смит смотрит на него с каким-то хищноватым выражением. Перебежчик улыбнулся.

"О, я что-нибудь придумаю, капрал Вудбайн,"- сказал он. "Вы свободны. Спокойной ночи."

***

СМИТ ВСТАЛ И ПРИБЛИЗИЛСЯ к Грею, наклонясь, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Грей чувствовал запах его пота, острый и мускусный.

"Вам нужен доктор?"- спросил он бесстрастно, но без враждебности.

"Нет,"- сказал Грей. Голова и бока у него болели отчаянно, к тому же он чувствовал сильное головокружение, но сомневался, что какой-нибудь здешний эскулап может справиться с любым из этих состояний. И еще он обнаружил, что после длительного контакта с Клэр и ее профессиональными воззрениямии, теперь он питал куда меньше доверия к врачам, чем прежде - хотя и раньше такового не имел, начнем с этого.

Смит кивнул и, выпрямившись, подошел к обшарпанному казначейскому сундуку и выудил из него две помятые оловянные кружки и каменную бутыль, в которой оказалась яблочная водка. Он налил две щедрые порции, и они еще долго сидели в тишине, молча ее потягивая.

До Иванова дня рукой подать, а снаружи свет был еще так ярок... хотя Грей уже слышал в лагере перестук, и шарканье ног перед началом вечерней поверки. Громко заревел мул, и еще несколько ответили ему хриплым хором. Фургоны... тогда, возможно, артиллерия?

Раздув ноздри, он глубоко вдохнул; артиллерийский расчет имел для него свой особенный запах, едкую смесь пота, пороха и горячего металла, куда более острый, чем запах пехотной роты с их мушкетами - аромат раскаленного железа навсегда въедался в одежду артиллериста, как и в его душу.

Но то, что сюда доносилось отчетливо, не было вонью орудий - это был запах жареного мяса. Он томительно просочился сквозь стенки палатки, и его желудок громко заурчал; кроме пива, которое обычно бывало для него прелюдией к плотной пище, сегодня с утра он не съел еще ничего.

Ему показалось, что от этого звука рот у Смита немного дернулся, но полковник учтиво его проигнорировал.

Смит прикончил свой напиток, снова наполнил обе кружки, и откашлялся.

"Не стану досаждать вам вопросами, поскольку отвечать на них вы не желаете,"- сказал он осторожно,- "но в интересах разговора сугубо гражданского, если вы захотите расспросить меня о чем-то приватно, я не сочту это преступлением."

Грей криво улыбнулся.

"Весьма любезно с вашей стороны, сэр. Этим вы хотите подтвердить свою нынешнюю расположенность лично ко мне? Уверяю вас, это лишнее."

На скулах у Смита моментально вспыхнули маленькие красные пятна.

"Это не входило в мои намерения, сэр,"- сухо сказал он.

"В таком случае приношу свои извинения,"- сказал Грей, и сделал еще глоток.

Крепкий сладкий сидр немного утолил в нем муки голода, равно как и боль в боку - хотя, без сомнения, с головокружением не справился.

"Какого рода вопросы я могу вам задать, как вы думаете? Каково текущее состояние Континентальной армии? Думаю, я и сам достаточно легко могу сделать выводы, по состоянию джентльменов, которые меня захватили, и некоторым другим признакам."

Он опустил глаза, и позволил себе не спеша обвести взглядом палатку, включая осколки керамической посуды, сваленные под кособокой походной койкой, и хвосты грязного белья, торчащие из чемодана в углу; очевидно, Смит или вовсе не имел ординарца, или ему достался совсем уж болван.

На мгновение Грей почувствовал острый приступ ностальгии по Тому Берду, лучшему камердинеру из всех, кто у него когда-либо был...

Румянец у Смита поблек; он издал легкий, иронический смешок. "Я полагаю, могли бы. Не такой уж это большой секрет. Нет, я скорее думал, что вы могли бы полюбопытствовать, что я намерен с вами делать."

"Ах, это." Грей поставил кружку и осторожно потер рукой по лбу, стараясь не прикасаться к распухшей области вокруг глаза.

"Честно говоря, я об этом совсем забыл, так я был удивлен увидеть вас здесь. И от удовольствия пользоваться вашим любезным гостеприимством,"- добавил он, поднимая кубок уже безо всякой иронии. "Кажется, капрал Вудбайн и его люди убеждены, что я должен быть незамедлительно повешен, как по обвинению в шпионаже, так и на более серьезном основании - как имеющий родственное отношение к генерал-майору Чарльзу Грею, который, насколько я понял, подозревается в том, что совершил некое злодеяние в местечке под названием Паоли."

Брови у Смита поползли вверх:

"И вы станете отрицать, что вы шпион?"

"Не будьте смешным, Смит. Я подполковник. С чего бы, скажите на милость, я стал шпионить в безлюдном лесу? Ну, хорошо - безлюдном до тех пор, пока там не появился Вудбайн и его веселые ребята,"- добавил он.

Его кружка была пуста; он уставился на нее, искренне удивляясь, как такое могло случиться. С легким вздохом Смит наполнил ее снова.

"Кроме того, у меня не было при себе ни секретных донесений, ни тайных писем - ничего, имеющего отношение к шпионажу."

"Не сомневаюсь, что вы фиксировали в памяти всю информацию, которую собрали,"- сказал Смит с циничным удовольствием. "Насколько я помню, у вас невероятная память."

Он слегка фыркнул, что можно было, скорее, принять за хихиканье. "So sayeth Sally, nimble-fingered, as her grip upon his prick did linger... как говаривала Салли-Ловкие пальчики, когда, вцепившись в его петушка, поняла, что тратит время попусту..."

Действительно, память у Грея была совсем неплохая. Достаточно хороша, чтобы помнить обед, на котором гостями была компания офицеров из разных полков. Когда господа углубились в свой портвейн, Грей - по приглашению, и под гром аплодисментов,- зачитал практически по памяти одну из очень длинных, и очень скабрезных од из позорно известных Избранных стихов Гарри Куорри, посвященных Эросу, копии которых еще с нетерпением искали и тайно передавали из рук в руки в некоторых общественных кругах, хотя книга была опубликована почти двадцать лет назад.

"Ну за чем тут можно шпионить, ради всего святого?"- воскликнул он, заметив логическую ловушку слишком поздно. Уголок рта у Смита вздернулся.

"Вы рассчитывате, что это я вам сам скажу?" Потому что ответом было, конечно, то, что скорее всего все силы Вашингтона были уже на марше, и в самой непосредственной близости отсюда, готовясь войти в Филадельфию, и вполне вероятно, атаковать отступающие войска Клинтона.

Грей пренебрег вопросом Смита, как риторическим, и сделал еще один заход - на этот раз довольно опасный.

"Вудбайн дал вам правильную оценку обстоятельств, в которых он меня застал,"- сказал он. "Очевидно, что я отнюдь не был застигнут полковником Фрейзером на месте вопиющего преступления, если он сделал то же, что капрал Вудбайн, и просто меня арестовал."

"Вы утверждаете, что полковник Фрейзер встретился с вами по договоренности, дабы передать информацию?"

Господи Иисусе... Он знал, что выбрал опасную тактику, но никак не предвидел такого оборота - что Джейми Фрейзера можно заподозрить в том, что тот является его сообщником. Естественно, Смит будет особенно чувствителен к подобной возможности, учитывая внезапное изменение его собственных политических привязанностей.