Чесма

БИБЛИОТЕКА МОРСКОГО О ФИ ИЕРА

В. Ф. ГОЛОВАЧЕВ

ЭКСППЛИШ1Я РУССКОГО ФЛОТА В АРХИПЕЛАГ И ЧЕСМЕНСКОЕ СРАЖЕНИЕ

Военно-Морское Издательство НКВМФ СССР Москва 19 4 4 Ленинград

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Опубликованный в 1900 г. («Морской сборник» 1900, № 1 и 2) труд известного морского историка В. Ф. Головачева «Чесменское сражение в его политической и стратегической обстановке и русский флот в 1769 г.» является наиболее обстоятельным в русской морской исторической литературе исследованием, посвященным одному из крупнейших событий в истории нашего флота.

Тщательное изучение обширных архивных материалов позволило автору с большой полнотой осветить проведение одной из крупнейших операций русского парусного флота — Архипелажской экспедиции и последовавшие за ней замечательные победы в Хиосском проливе и при Чесме. Поэтому, несмотря на значительный срок, прошедший с момента опубликования, труд В. Ф. Головачева не утратил своей ценности

В настоящем издании труд В. Ф. Головачева подвергся некоторой переработке и сокращению.

Издательство полагает, что новое издание труда В. Ф. Головачева будет полезным пособием для офицеров, изучающих героическое прошлое отечественного Военно-Морского Флота и являющихся законными преемниками и продолжателями его славных традиций.

ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ АВТОРА

Предполагая в настоящем очерке выразить по воз^ можности верно стратегическое и политическое значение Чесменского сражения, я обращался за справками к наиболее точным документам наших архивов — военного и морского, выверил все относящиеся к этой теме повеления, приказы, донесения и отчеты, тщательно просмотрел и сверил между собой все надлежащие судовые журналы и так называемые «Клеркские протоколы», просмотрел дела Адмиралтейств-коллегии и другие современные рукописи и надеюсь, что описание, основанное на этих наиболее точных источниках, может послужить некоторым дополнительным вкладом в историю нашего флота.

СОСТОЯНИЕ ВОЕННЫХ СИЛ

О состоянии сухопутной армии накануне войны с Тур* цией, начавшейся в 1769 г., нет надобности подробно распространяться. Достаточно напомнить, что после Полтавской битвы наша армия стояла не ниже всех прочих европейских армий, как это и доказала Семилетняя война. В числе своих военных организаторов и полководцев Россия имела уже Петра Великого, на сцену выступали Румянцев и Суворов.

Что же касается наших мореходных сил, как тогда называли флот, то состояние его материальной части и боевой готовности к 1769 г. значительно понизилось со времени его основателя. В 1725 г. русский флот имел свыше 20 линейных кораблей. Кроме того, были еще фрегаты и другие мореходные суда, не считавшиеся боевыми по причине слабости их артиллерии, но исполнявшие крейсерскую и посыльную службу. В Балтийском море, кроме того, были еще галеры, комплект которых полагался при Петре Великом до 100 судов и которые должны были служить для войны в финляндских шхерах.

Если прибегнуть к сравнениям, то можно припомнить, например, что в XVII и начале XVIII столетня флоты голландский, английский и французский давали друг другу сражения в числе свыше 60 линейных кораблей с каждой стороны и имели еще резервы. А между тем в 1768 г.

о

у нас было в Балтийском флоте всего только 14 линейных кораблей, причем корабли эти не отличались прочностью материала и конструкции. Все они строились тогда из слабого северного леса свежей заготовки и притом сплавленного водой по рекам к Петербургу и Архангельску. О-хранении строительного материала под крышей не было тогда и речи. Самые корабли были довольно неуклюжи. В 1768 г. они сохраняли размеры, назначенные для них еще при Петре Великом, лет 50 назад, а именно: в длину они имели только 155 и до 157 фуг., в ширину — от 41 до 49 фут. и углубление — от Г/ до 19 фут. Корпуса кораблей обшивались толстыми бортовыми досками и не имели никакой другой — ни металлической, ни деревянной—обшивки; однако бортовые доски были просмолены в пазах и проконопачены. Часто случалось по недосмотру при постройке, что вместо связных болтов попадали в обшивку и гвозди. Из различных донесений командиров кораблей, из шканечных журналов и донесений следственных комиссий видно, что свежее дерево в болтах и. металлических скрепах очень скоро рассыхалось и прогнивало, обшивные доски отставали от шпангоутов и конопатка выползала. Во время плавания после каждого свежего ветра и посредственного волнения во всех кораблях прибылую воду было трудно откачивать обыкновенными помпами, — бимсы отставали от борта, палубные доски рассыхались и расходились, а мачты до такой степени раздергивали ванты и руслени, что всегда грозили падением. Очень вероятно, впрочем, что в некотором отношении мы этим даже и выигрывали, так как, например, англичане не принимали русских за своих соперников на морях, считая актом высокого самоотвержения русских моряков выходы в открытое море на таких опасных судах, — это мы читаем в их документах.

Что касается корабельной артиллерии, то в русском флоте были на вооружении орудия различных калибров от ;/а- до 30-фунтового калибра, заряжающееся с-амымн

о

разнообразными снарядами: ядрами, киипелями, лревгаг-лами, картечью. Продолжали употребляться даже камнеметы или басы. Отливка орудий, их хранение и проба производились довольно небрежно: мы находим, например, в современных документах данные, что из 130 пушек, отлитых в 1768 г. на сибирских Каменских заводах, при их освидетельствовании годными оказались ' только 17, а из 100 запасных, хранившихся в одном из петербургских арсеналов, годными оказались только 3. Все же прочие — а их были тысячи — преимущественно старой, еще петровской отливки, часто разрывались и не выдерживали иногда не только боевых, но даже и салютационных выстрелов.

Теперь необходимо сказать несколько слов о личном составе.

Практические и случайные плавания судов не давали большой практики командам и не выходили за пределы Балтийского моря, если не считать перехода из Архангельска вновь построенных там кораблей по океану в Балтийское море. Исключением была Семилетняя война, во время которой личный состав приобрел некоторый морской и боевой опыт.

Во время этой войны, т. е. до самого 1762 г., действующим флотом командовали еще петровские питомцы Захарий Данилович Мишуков и Андрей Иванович Полянский —люди пожилые, прослужившие уже свыше 40 лет. Старшими в администрации были генерал-адмирал князь Михаил Михайлович Голицын, адмиралы Головин, Талызин, вице-адмиралы князь Борис Голицын, Льюис, Нагаев; контр-адмиралы Мордвинов, Милославский, Зиновьев, Лаптев, Круз-отец — тоже питомцы петровской школы. Но 1762 г. был временем военно-административных перемен. В царствование Петра 111 учреждена была комиссия для преобразования флота, первые и единственные меры которой состояли в том, что были исключены из службы оба Голицыны, Мишуков, Лаптев и другие из числа пожилых; Полянский умер, и одновременно

с тем указ о вольности дворянства дозволил еще многим выйти в отставку. Все это не могло, конечно, способствовать делу улучшения флота. Недостаточность образования в морском техническом и научном отношениях у наших офицеров не могла дополняться никакой практической опытностью, тем более, что и практики этой было немного. Потому и не было еще во флоте собственных боевых и образованных адмиралов и очень мало было хороших командиров кораблей, так что при первой надобности приходилось снова прибегать к вербовке опытных голландских, английских или французских моряков.

Все эти недостатки только до некоторой степени выкупались обилием наших материальных и продовольственных средств и блестящей храбростью и стойкостью младших офицеров — как это во многих случаях доказала Семилетняя война, — а также-безупречным отношением к долгу службы наших офицеров и команд. ¹