Чесма

всецело принадлежала тогдашнему генерал-фельдцейх-мейстеру ¹ графу Григорию Григорьевичу Орлову.

Чтобы создать благоприятную почву в Европе в предполагаемой войне, было положено сблизиться с Англией, Венецией, Черногорией и особенно с мальтийскими и морейскими греками. Во все эти места были отправлены способные дипломатические агенты. Главным же руководителем всем делом подготовки к войне на прибрежье Средиземного моря был назначен брат ге-нерал-фельдцейхмейстера генерал-поручик Алексей Григорьевич Орлов.

Граф Алексей Орлов назначался также и главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами, * которые высылались для поддержки восставшего против турок славянского и греческого населения Балканского полуострова и Архипелага.

С этой целью вначале предполагалось выслать из Балтийского моря в Средиземное небольшое число кораблей — только в виде наблюдательного или вспомогательного отряда. Но потом по настоятельным представлениям братьев Орловых положено было снарядить уже целую действующую эскадру.

В связи с этим был сделан отбор из всех наличных военных судов Балтийского флота, причем годных к плаванию оказалось 14 линейных кораблей и 7 фрегатов. Кроме того, на стапелях в постройке находились в Петербурге 1 и в Архангельске 2 корабля. Из числа же наличных 2 корабля и 1 фрегат оставались на зимовке в Ревеле, прочие зимовали в Кронштадте.

Интересно отметить, что в то время годными к плаванию признавались только те корабли, которые были спущены со стапеля не раньше 1761 г., ^{2 3 4} т. е. не старше семилетних, тогда как годными к дальнему плаванию

были признаны нс старше пягнлстних. Это достаточно свидетельствует о непрочности постройки тогдашних военных кораблей. Благонадежных и годных к дальнему плаванию набрано было всего только 10 кораблей, по и их не надеялись привести в готовность к весне 1769 г. Вследствие того, что в океанском плавании водяные черви очень скоро истачивали подводную часть судов и приводили в негодность многие бортовые доски, было положено сверх обыкновенной корабельной обшивки, состоявшей из толстых досок, на всю подводную часть намеченных в экспедицию судов наложить вторую обшивку. Эта вторая обшивка должна была состоять из дюймовых досок, положенных на первую обшивку по просмоленному войлоку. Эта операция должна была еще задержать эскадру, и потому окончательно решено было послать в Средиземное море только 7 кораблей. К ним присоединялись 1 фрегат (24-пушечный), 1 бомбардирский корабль (2 мортиры и 2 гаубицы); для посыльной службы 2 пакетбота с 12 малыми пушками и 4 военных транспорта, называвшиеся пинками, а всего 15 судов.

Сверх этого по штатному положению имелся тогда при каждом корабле палубный бот, вооруженный фалко-нетами. Этот палубный бот обыкновенно по мере способности то шел на бакштове за кораблем, то держался сам под парусами подле флота. Считать эти боты за суда действующие, однакоже, было нельзя. Во время шторма таким ботам приходилось всегда укрываться в ближайшие порты, и во время бурь немалое их число пропадало в море без вести.

Из числа немногих наших адмиралов наиболее способными признавались адмирал С. И. Мордвинов, вице-адмирал Г. А. Спиридоз и контр-адмирал А. Н. Сенявин. 1ю своему званию начальника обеих флотских дивизий и старшего члена Адмиралтейств-коллегни Мордвинов имел главный надзор за снаряжением флота для кампании. Но Семену Ивановичу было -уже 66 лет от роду.

Из архивных документов легко можно оценить пред-

Адмирал Григорий Андреевич Спиридон,

шествующую деятельность Спиридона. Он имел репутацию умного человека и хорошего служаки. В царствование Анны Ивановны во время войны с Турцией он находился на Азовской флотилии и был адъютантом у ее начальника Бредаля. Он проявил себя также с самой хорошей стороны в Семилетнюю войну. В 1761 г. он командовал отделением морского десанта под Кольбер-гом и получил лестную аттестацию от командовавшего нашими сухопутными войсками Петра Александровича Румянцева.

Спирндову в это время было 56 лет. Ему сделаны были всевозможные поощрения. 4 июня 1769 г. он был произведен в адмиралы; он получил орден Александра Невского да при прощанье с императрицей лично из ее рук получил напутственный образ Иоанна Воина, украшенный дорогими каменьями и на андреевской ленте. Спирндову дано было .4000 руб. на подъем и 700 руб. столовых в месяц, то есть много свыше того, что назначалось кому-либо в прежнее время.

Старшими из капитанов на эскадру назначены были Грейг и Барж.

Самуил Карлович Грейг, родом шотландец, был уже опытный моряк. Он принимал участие в колониальной войне Англии с Францией и вследствие очень хорошей рекомендации был принят на русскую службу в 1764 г. з чине капитана 1-го ранга, а на следующий год получил в командование 66-иушечныи корабль «Три Иерарха», находившийся еще тогда па стапеле и который он потом сам вооружал.

Иван Яковлевич Барж по старшинству оставался сверстником Грейга. Он считался также хорошим офицером. В 1765 г. он был назначен командовать 66-пушеч-ным кораблем «Три Святителя», парным с кораблем Грейга.

Командирами прочих кораблей были капитаны 1-го ранга Роксбург, Корсаков, Иван Борисов, Клокачев и К*уз.

Из них наиболее замечательными лицами были Кло-качев и Круз.

Федот Алексеевич Клокачев — самый образованный человек из тогдашних флотских офицеров, сделавшийся впоследствии первым главным командиром Черноморского флота. Александр Иванович Круз, впоследствии знаменитый боевой адмирал, известен был как человек правдивый и прямой, деятельный по службе, с несколько крутым и горячим нравом. Он имел репутацию человека храброго и вынес уже довольно тяжелые раны из-под Кольберга. Спиридов держал свой флаг на корабле Круза «Евстафий Плакида» не только потому, что этот корабль был хорошим ходоком, но и потому, что из числа прочих офицеров Круз был наиболее исправным и отважным капитаном.

Заготовка провизии в непривычном количестве на продолжительное плавание, укомплектование судов командами, их обмундировка, снаряжение артиллерии, а особенно вторая обшивка для всех судов, назначенных в экспедицию, задержали эскадру Спиридова в Кронштадте на довольно долгое время. Чтобы наложить на каждое судно новую обшивку, необходимо было очистить у них все палубы и трюмы, законопатить порты и люки и потом их килевать, т. е. повалить каждое судно два раза набок до такой степени, чтобы киль показался из поды,—процедура кропотливая и громоздкая, с которой, однакоже, к чести их очень ловко умели справляться наши деды. Таким образом весной 1769 г. не только были прокилеваны и обшиты все экспедиционные военные суда, зимовавшие в Кронштадте, но успели еще обшить и 80-пушечный «Святослав», спущенный той же весной со стапеля в Петербурге, и один из кораблей.приведенный в Кронштадт из Ревеля с открытием навигации.

Несмотря на ручательство президента Иностранной коллегии Никиты Ивановича Панина, что от Швеции нельзя ожидать воинственных намерений, правительство не совсем этому доверяло, и потому из военных судов,

остававшихся в Балтийском море, была составлена резервная эскадра из 8 кораблей и 3 фрегатов. Эта эскадра должна была сопровождать эскадру Спиридова до Копенгагена.

Из этих резервных судов 7 кораблей и 2 фрегата в нюне находились уже на Кронштадтском рейде под командой контр-адмирала Елманова, а 1 корабль и 1 фрегат были в Ревеле и должны были присоединиться к прочим на пути, причем начальство над собравшейся эскадрой принимал главный командир Ревельского порта вице-адмирал Андерсон.

Эскадра Елманова вышла в море из Кронштадта 18 нюня. Эскадра Спиридова в это время оканчивала сборы в гавани. Только 18 июля она была готова к походу. В этот день Грейг и Барок были произведены в следующий чин капитанов бригадирного ранга. После того эскадра Спиридова, выйдя из гавани, собиралась у Красной Горки.