Психология

Таким образом, то суживаясь, то расширяясь, наше эмпирическое «я» пытается утвердиться во внешнем мире. Тот, кто может воскликнуть вместе с Марком Ав-релием: «О, Вселенная! Все, что ты желаешь, то и я желаю!», имеет личность, из которой удалено до пос-ледней черты все, ограничивающее, суживающее ее со-держание—содержание такой личности всеобъемлюще.

Иерархия личностей. Согласно почти единодушно принятому мнению, различные виды личностей, которые могут заключаться в одном человеке, и в связи с этим различные виды самоуважения человека можно пред- ставить в форме иерархической шкалы с физической личностью внизу, духовной — наверху и различными видами материальных (находящихся вне нашего тела) и социальных личностей в промежутке. Часто природ-ная наклонность заботиться о себе вызывает в нас стремление расширять различные стороны личности; мы преднамеренно отказываемся от развития в себе лишь того, в чем не надеемся достигнуть успеха. Таким-то образом наш альтруизм является «необходимой добро- детелью», и циники, описывая наш прогресс в области морали, не совсем без основания напоминают при этом об известной басне про лису и виноград. Но таков уж ход нравственного развития человечества, и если мы со-

94

гласимся, что в итоге те виды личностей, которые мы в состоянии удержать за собой, являются (для нас) луч- шими по внутренним достоинствам, то у нас не будет оснований жаловаться на то, что мы постигаем их выс- шую ценность таким тягостным путем.

Конечно, это не единственный путь, на котором мы учимся подчинять низшие виды наших личностей выс-шим. В этом подчинении, бесспорно, играет известную роль этическая оценка, и, наконец, немаловажное зна- чение имеют здесь суждения, высказанные нами о по- ступках других лиц. Одним из курьезнейших законов нашей (психической) природы является то обстоятель- ство, что мы с удовольствием наблюдаем в себе извест- ные качества, которые кажутся нам отвратительными у других. Ни в ком не может возбудить симпатии физи- ческая неопрятность иного человека, его жадность, че- столюбие, вспыльчивость, ревность, деспотизм или за- носвдвость.' Предоставленный абсолютно самому се^е,я, может быть, охотно позволил бы развиваться этим наклонностям и лишь спустя долгое время оценил поло- жение, которое должна занимать подобная личность в ряду других. Но так как мне постоянно приходится со- ставлять суждения о других людях, то я вскоре при- учаюсь видеть в зеркале чужих страстей, как выража- ется Горвич, отражение моих собственных и начинаю мыслить о них совершенно иначе, чем их чувствовать. При этом, разумеется, нравственные принципы, внушен- ные с детства, чрезвычайно ускоряют в нас появление наклонности к рефлексии.

Таким-то путем и получается, как мы сказали, та шкала, на которой люди иерархически располагают раз- личные виды личностей по их достоинству. Известная доля телесного эгоизма является необходимой подклад- кой для всех других видов личности. Но чувственный элемент стараются приуменьшить или в лучшем случае уравновесить другими свойствами характера. Матери- альным видам личностей, в более широком смысле слова, отдается предпочтение перед непосредственной личностью — телом. Жалким существом почитаем мы того, кто не способен пожертвовать небольшим количе- ством пищи, питья или сна ради общего подъема своего материального благосостояния. Социальная лич- ность в ее целом стоит выше материальной личности в ее совокупности. Мы должны более дорожить нашей

95

честью, друзьями и человеческими отношениями, чем здоровьем и материальным благополучием. Духовная же личность должна быть для человека высшим сокро- вищем: мы должны скорее пожертвовать друзьями, добрым именем, собственностью и даже жизнью, чем утратить духовные блага нашей личности.

Во всех видах наших личностей — физическом, со- циальном и духовном — мы проводим различие между непосредственным, действительным, с одной стороны, и более отдаленным, потенциальным, с другой, между бо- лее близорукой и более дальновидной точками зрения на вещи, действуя наперекор первой и в пользу послед- ней. Ради общего состояния здоровья необходимо жерт- вовать минутным удовольствием в настоящем; надо вы- пустить из рук один доллар, имея в виду получить сот- ню; надо порвать дружеские сношения с известным лицом в настоящем, имея в виду при этом приобрести более достойный круг друзей в будущем; приходится проигрывать в изяществе, остроумии, учености, дабы надежнее стяжать спасение души.

Из этих более широких потенциальных видов лич- ностей потенциальная общественная личность является наиболее интересной вследствие некоторых парадоксов и вследствие ее тесной связи с нравственной и религи- озной сторонами нашей личности. Если по мотивам че-сти или совести у меня хватает духу осудить мою семью, мою партию, круг моих близких; если из протестанта я превращаюсь в католика или из католика в свободомыс- лящего; если из правоверного практика аллопата я ста- новлюсь гомеопатом или каким-нибудь другим сектан- том медицины, то во всех подобных случаях я равно-душно переношу потерю некоторой доли моей социаль- ной личности, ободряя себя мыслью, что могут найтись лучшие общественные судьи (надо мной) сравнительно с теми, приговор которых направлен в данную минуту против меня.

Апеллируя к решению этих новых судей, я, быть мо- жет, гонюсь за весьма далеким и едва достижимым идеалом социальной личности. Я не могу рассчитывать на его осуществление при моей жизни; я могу даже ожидать, что последующие поколения, которые одобрили бы мой образ действий, если бы он им был известен, ничего не будут знать о моем существовании после моей смерти. Тем не менее чувство, увлекающее меня,

96

есть, бесспорно, стремление найти идеал социальной личности, такой идеал, который по крайней мере заслу- живал бы одобрение со стороны строжайшего, какой только возможен, судьи, если бы таковой был налицо. Этот вид личности и есть окончательный, наиболее ус- тойчивый, истинный и интимный предмет моих стрем- лений. Этот судья—Бог, Абсолютный Разум, Великий Спутник. В наше время научного просвещения происхо- дит немало споров по вопросу о действенности молитвы, причем выставляется много оснований pro и contra. Но при этом почти не затрагивается вопрос о том, почему именно мы молимся, на что не трудно ответить ссылкой на неудержимую потребность молиться. Не лишено ве- роятия, что люди так действуют наперекор науке и на все будущее время будут продолжать молиться, пока не изменится их психическая природа, чего мы не имеем никаких оснований ожидать. <...>

Все совершенствование социальной личности заклю- чается в замене низшего суда над собой высшим; в лице Верховного Судии идеальный трибунал представляется наивысшим; и большинство людей или постоянно, или в известных случаях жизни обращаются к этому Вер- ховному Судии. Последнее исчадие рода человеческого может таким путем стремиться к высшей нравственной самооценке, может признать за собой известную силу, известное право на существование.

Для большинства из нас мир без внутреннего убе- жища в минуту полной утраты всех внешних социаль- ных личностей был бы какой-то ужасной бездной. Я го- ворю «для большинства из нас», ибо индивиды, вероят- но, весьма различаются по степени чувств, какие они способны переживать по отношению к Идеальному Су- ществу. В сознании одних лиц эти чувства играют бо- лее существенную роль, чем в сознании других. Наибо- лее одаренные этими чувствами люди, наверное, наи- более религиозны. Но я уверен, что даже те, которые утверждают, будто совершенно лишены их, обманывают себя и на самом деле хоть в некоторой степени обла- дают этими чувствами. Только нестадные животные, вероятно, совершенно лишены этого чувства. Может быть, никто не в состоянии приносить жертвы во имя права, не олицетворяя до некоторой степени принцип права, ради которого совершается известная жертва, и не ожидая от него благодарности.

Другими словами, полнейший социальный альтруизм

7-833