Истинная правда. Языки средневекового правосудия

Нас, впрочем, интересует в первую очередь не содержание, а форма записи обвинения, призванная, как кажется, продемонстрировать исключительную правдивость сказанного. Для этого в текст протокола были вставлены соответствующие выражения, которые можно именовать фигурами правдивости (figura veritatis)⁵¹.

Так, полномочия судей подтверждались уже знакомыми нам ссылками на кутюмы и церковное право. Юрисдикция епископа Нанта опиралась « как на право, так и на обычай, обыкновение, нравы и порядки города

52

Нанта и его диоцеза» , права Гийома Меричи - «как на право, так и на

53

порядки, нравы и обычай Французского королевства» .

Особая достоверность сказанного подчеркивалась указаниями на «точное» время, когда произошло то или иное событие. Например, заявлялось, что епископская кафедра уже существовала в Нанте «10, 20, 30, 40, 50, 60, 70, 80, 90 и 100 лет назад»⁵⁴. «Точное» время указывалось и у преступлений самого Жиля. С указания на него начинается практически все статьи обвинения. Так, мы узнаем, что на неверный путь Жиль вступил примерно 14 лет назад и «в течение этих 14-ти лет» встречался с колдунами, занимался алхимией и убивал детей в своих замках⁵⁵. Что «примерно пять лет назад» он велел нарисовать тайные

56

знаки для вызова демонов , к тому же периоду относился и визит

57

герцога Бретонского в Шантосе . Что «два года назад» Жиль пообещал раскаяться, но так и не сдержал слова⁵⁸. Что «меньше года назад» он совершил убийство мальчика 15-ти лет в местечке Бургнёф⁵⁹.

Впрочем, помимо указаний на «точное» время совершения всех перечисленных в обвинительном акте преступлений, не меньше внимания в нем было уделено и собственно описанию этих преступлений, которое также давалось предельно «точно», с упоминанием конкретных людей, мест, движений и жестов. Эти

51 Выражение Э.Канторовича: Kantorowicz Е. Les deux corps du roi. P., 1989. P. 219-222.

52 Bataille G. Op. cit. P. 208.

53 Ibidem. P. 209.

54 Ibidem. P. 207.

55 Ibidem. P. 214-215. Статьи XXIV-XXVIII, XXXIV-XXXV.

56 Ibidem. P. 212. Статья XVI.

57 Ibidem. P. 217. Статья XXXVI.

58 Ibidem. P. 218. Статья XXXVIII.

59 Ibidem. P. 215. Статья XXIX.

«реальные», а потому достойные доверия детали рассказа должны были свидетельствовать не только о том, что все произошло именно так и на самом деле, но и о том, что судьи обладают всей полнотой информации о деле, что не позволит им ошибиться в вынесении по нему окончательного приговора. Изобилие деталей создавали у окружающих эффект присутствия на месте преступления.

Так, в статье XIX, посвященной описанию вызова демонов, говорилось: «Также в другой раз, примерно в то же время⁶⁰, упомянутые Жиль де Ре и Франсуа Прелати вызывали злых духов на лугу, расположенном недалеко от города и замка Жослен (Josselin), со стороны, прилегающей к пригородам...»⁶¹. В статье XXI излагались подробности убийства маленького мальчика: «Также примерно в то же время упомянутый Андре Бюше, из Ванна, привел к Жилю де Ре, который тогда находился в доме некоего Жана Лемуана, расположенного рядом с епископским дворцом в Ванне, за городскими стенами, но недалеко от них, маленького мальчика, примерно 10-ти лет, сына Жана Лавари, рыночного торговца. С этим мальчиком обвиняемый совершил грех содомии, а затем жестоко убил его в соседнем доме, принадлежавшем некоему Боэтдену, и отрезав и сохранив голову, он велел выбросить тело мальчика в отхожее место в доме этого Боэтдена»⁶².

Отмеченные выше текстологические особенности были выявлены в свое время Натали Земон Дэвис при изучении писем о помиловании, поданных в королевскую курию на протяжении XVI в. Она уделила особое внимание наличию большого числа конкретных, а потому достойных доверия деталей, которые должны были свидетельствовать в пользу просителя и подтверждать правдивость его рассказа. Эту особенность писем о помиловании Дэвис назвала, используя выражение Ролана Барта, "effet de reel"⁶³. Как представляется, это определение вполне применимо и к рассмотренным выше текстам судебных протоколов, тем более, что «точность» и детализированность отличают здесь не только предварительное обвинение, не только запись признания, но и окончательный приговор, выносимый по тому или иному делу. Так, о Жиле де Ре в приговоре было сказано, что «этот господин схватил и повелел схватить множество маленьких детей, и даже не 10, и не 20, но 30, 40, 50, 60,100, 200 и больше ... »⁶⁴.

60 Т.е. «примерно 5 лет назад», о чем говорится выше, в статье XVI.

61 Bataille G. Op. cit. P. 213.

62 Ibidem. P. 213. «Точное» описание совершенных преступлений характерно не только для дела Жиля де Ре, но и для более ранних уголовных процессов, зафиксированных в "Confessions et jugements", и в «Регистре Шатле».

63 Davis N.Z. Op.cit. P. 106.

64 Bataille G. Op. cit. P. 296.

Однако, указаний на «точность», а следовательно достоверность полученной по делу Жиля де Ре информации было, очевидно, недостаточно для подтверждения прав судей возбудить против него уголовный процесс. Возможно, именно с этим была связана ссылка на общественное мнение - на слухи, которые передавали друг другу жители окрестных деревень и которые должны были подтвердить буквально каждую из статей обвинительного акта.

Впрочем, само понятие «общественное мнение» (commune renommee) далеко не всегда было наполнено конкретным содержанием. Часто нантские судьи использовали формулу «это - правда» - не отсылающую ни к каким авторитетам, но допускающую единственно возможную трактовку и, таким образом, относящуюся к категории пустых знаков, о которой уже говорилось выше. Что-то (как, например, наличие в Нанте кафедрального собора) было действительно «известно всем», и эти подлинные детали создавали фон, на котором и преступления, якобы совершенные Жилем де Ре, выглядели совершенно правдоподобно. Для подтверждения этой мысли вполне достаточно было фразы «это -правда».

Однако, если приглядеться к статьям обвинения повнимательнее, можно и здесь обнаружить некоторые стилистические тонкости. В частности, некоторые статьи заканчивались не просто заявлением «это -правда», но допускали уточнения. Перечень сообщников Жиля завершался фразой «это - правда, это общеизвестно и очевидно»⁶⁵. Так же заканчивались статьи, повествующие о случившихся вследствие его преступлений землетрясениях и неурожаях и о нападении Жиля на замок Сен-Этьен-де-Мер-Морт⁶⁶ , а также о том, что перечисленные

67

выше преступления подпадают под категорию lese-majeste divine .

Интересно, что сюда же относятся упоминания о гибели мальчика в

68

Бургнёф и о хвастовстве Жиля своими поступками . Вероятно, и в данном случае мы имеем дело с определенным рядом ситуаций, действительно имевших место (например, наличие у обвиняемого слуг, которые могли быть известны местным жителям по именам, его нападение на замок и даже вполне реальные для тех лет неурожаи), и с событиями, которые следовало считать таковыми (убийство ребенка или публичная похвальба Жиля).

65 Ibidem. Р. 218.

66 Ibidem. Р. 218,219.

67 Ibidem. Р. 220.

68 Ibidem. Р. 216,219.

Ссылка на общественное мнение, на то, что было известно всем, на давние слухи, которые лишь подтвердились в ходе расследования, давала судьям возможность наполнить материалы дела самыми неправдоподобными домыслами, самыми невероятными обвинениями, снабдив их такими подробностями, в которые - в иной ситуации - никто бы не смог поверить.

Обвинительный акт, составленный нантскими судьями, можно назвать образцовым. Он не вызывал никаких сомнений в силу того, что в нем были использованы практически все приемы, о которых говорилось выше. Мы видим здесь и замещение истца (поскольку дело начато «по слухам»), и коллегиальность суда (право на участие в заседаниях каждого члена суда оговаривается специально), и ссылки на все возможные авторитеты (на обычное и церковное право, на законодательство, на древность судебных учреждений и давность судебных полномочий, наконец, на общественное мнение). Для придания большей правдивости в тексте были использованы такие стилистические приемы как «пустые знаки», аллитерация и избыточная детализированность описания, призванная создать "effet de reel" всего сказанного.