Первый рейс

Здесь, задыхаясь, шагал я когда-то

Пыльной дорогой в шинели солдата.

В знойной станице казачки-подружки

Целую роту поили из кружки.

Новое море, скажи мне, откуда

Ты появилось, как светлое чудо?

Море Цимлянское так отвечало:

«Помнишь, как раньше воды было мало?

Вот и построили люди плотину,

Чтоб всему свету напиться хватило!»

Мы поднимаем Цимлянскую чашу

Праздничным тостом за Родину нашу.

Новое море шумит предо мною,

Море Цимлянское, море степное!

Волны, волны, берег вдали,

По новому морю идут корабли!

16

В начале своем, в северной части, Цимлянское море напоминает весенний разлив, бурное половодье, какое бывает после снежной зимы. Но весеннее половодье кратковременно, а теперь советские люди навсегда принесли весну донским краям!

Цимлянское море еще не заполнено, это - растущее море, и оно будет увеличиваться.

На волнах нового моря идет напряженная жизнь. Вот вдали показался дымок. Быстро приближаясь, по нашему левому борту прошло крепенькое килевое судно, окликнувшее наш празднично украшенный пароход радостным, задорным гудком. Короткий разговор флагами на капитанском мостике. Узнаем, что корабль идет с Днепра на Волгу.

Не успел скрыться днепровский гость, как появились два земснаряда - старые знакомые. Их мы видели прошлым летом на стройке Цимлянской

ГЭС. Сейчас они свернули свои пульповоды и двинулись в далекий путь, на новые стройки.

Вскоре мы встретили пассажирский пароход «Радищев», идущий рейсом Ростов- Москва.

Нам пришлось обогнать много тяжелых барж - буксируемых и самоходных, - пришедших с Волги. На их палубах - машины и станки, автомобильные покрышки из Ярославля, чудесный, янтарного цвета, тес, начавший свой путь с берегов далеких северных рек.

А с юга плывут баржи с зерном нового урожая - богатого урожая 1952 года.

Пароход идет по Цимлянскому морю с утра до ночи, и не было часа, когда бы его синяя гладь оставалась пустынной. Наперерез цимлянской волне бегут волны от движения пароходов; они сталкиваются, рождая буруны и белые гребешки. Стоя на палубе, особенно остро чувствуешь, как важна и необходима новая магистраль, какую славную роль в жизни страны она уже играет и будет играть.

На нашем пароходе нет свободного места. В Ростов едут москвичи, горьковчане, саратовцы. Представители уральского завода направляются в Азов. Возвращаются с торжественного митинга из Красноармейска в станицу Цимлянскую строители электростанции. В Каховку едут экскаваторщики, закончившие работу на канале…

На палубе стоит большой мозаичный портрет Олега Кошевого. Если вглядеться пристальней, видишь, что для мозаики использованы уголь, каменная порода, мел и пшеничные зерна. Около портрета - большая группа крепких, загорелых юношей и девушек; это краснодонцы - молодые шахтеры и ученики школы имени Горького, где учились Олег Кошевой и его товарищи. Они совершили вдоль трассы канала пеший переход под девизом: «Мы хотим, чтоб Олег Кошевой и его друзья нашими глазами увидели в небывалом цвету родную землю, за которую они отдали свою жизнь».

Портрет Олега сделали они сами. Руководил работой школьник-комсомолец Эдуард Алхименков. Уголь, который использован для мозаики, добыт в шахте имени Олега Кошевого; порода взята в стволе шахты номер пять, ставшей могилой молодогвардейцев; мел - это мел из той школы, где учился Олег, а зерна пшеницы выращены колхозом имени «Молодой гвардии». Краснодонцы решили подарить портрет Олега молодым строителям Цимлянского гидроузла.

По морю ходят высокие волны. Наш теплоход легко разрезает их.

Товарищи, присутствовавшие при рождении моря, рассказывают, что первая буря была здесь страшной. Это было весной, когда море, только что приняв воды обильного паводка, входило в свои новые берега. И вдруг оно поднялось, разыгралось, как настоящее. Трудно пришлось небольшим пароходикам и катерам… Теперь море удобно лежит в своих берегах, словно было здесь испокон веков. А ведь еще в прошлом году по тем местам, где плывет пароход, мы проезжали на автомобиле и ходили пешком.

Где-то здесь, на дне Цимлянского моря, лежат руины мертвого города Саркела. Ровно год назад археологи показывали раскопанные остатки хазарских строений

На тех местах, где зашумит прибой,

Откуда переехали деревни,

Под бурой наслоившейся землей

Недавно обнаружен город древний.

Раскопки экспедиция ведет.

Ученые с бригадой молодою

Торопятся: полгода не пройдет -

И должен город скрыться под водою.

А до сих пор скрывался он в земле:

Развалины, обломки и могилы…

По черепкам, по зернам и золе

Определяют ныне, что здесь было.

Отмстить хазарам шел сюда Олег

Тысячелетие назад.

А рядом

Заглядываем мы в грядущий век,

Каналы прорывая земснарядом.

И твердо знаем: после наших лет

Работы археологам не будет -

Песку не замести наш гордый след,

Придет бессмертье к городам и людям.

Пусть скроет моря нового вода

Седые груды каменных обломков,

А мы здесь счастье строим навсегда

И для себя и для своих потомков!

Цимлянский гидроузел мы увидели ночью. Чуть пониже молодого месяца переливается, искрится цепочка огней. Те, кто бывал на строительстве канала, угадывают - слева протянулась земляная плотина длиной в 12,75 километра, а справа, где огни погуще, находятся бетонная плотина длиной 495,5 метра и здание Цимлянской гидроэлектростанции со всеми сооружениями - судоходными шлюзами, судоходным каналом, аванпортом. Эта плотина и превратила часть Дона в Цимлянское море.

Чудесное видение приближается.

Пароход начинает разворачиваться, огни гидроэлектростанции зовут его к себе.

«Сталинская Конституция» причаливает к пристани Цимлянского порта. Деловая жизнь большого порта чувствуется во всем: на пароход поднимаются пассажиры с узлами и чемоданами, рядом буксирный катер тащит огромную баржу, диспетчеры отдают свои немногословные распоряжения…

Цимлянская плотина и гидроэлектростанция - сооружения необычайные.

В науке считалось правилом, что основанием для плотины и для гидроэлектростанции может служить лишь скальная порода, то-есть твердый камень, скала. У гидротехников существовала даже поговорка: «Бетон - на скале, земля - на земле». Она означала, что бетонную плотину нельзя ставить на мягком грунте, а земляную плотину нельзя насыпать на твердое основание. В первом случае бетон не удержится, осядет, во втором - не удержится земля: ее смоет со скального фундамента.

Советские гидротехники опровергли это правило. Скального основания не было на Цимле, но бетонную плотину и электростанцию рассчитали так точно, что она встала на мелкозернистом песчаном грунте.

Здесь не существовало слова «невозможно», выше его было утверждение - «надо»!

Цимлянская плотина, как нож, врезалась в сердце засухи. О засухе здесь говорило все: и неурожаи, и вид степей, и даже названия рек и населенных пунктов. Один из рукавов Дона в этом месте носит официальное, существующее на карте, название Заморыш. А поселок строителей - будущий город - вырос на месте хутора Соленовского.