Первый рейс

Над тайгой через года,

Будет грустно расставаться

С новым детищем тогда.

И опять, ведя каналы,

Не забудем мы того,

Как в тайге взрывали скалы

Силой сердца своего.

И прораб взглянул влюбленно

На цимлянские огни.

Инженеры шли вдоль Дона,

Призадумались они.

Степь темнела постепенно.

И сказал друзьям прораб:

- Вот и на ночную смену,

Кажется, идти пора…

Теперь все это позади - и ночные смены, и борьба с водой во имя воды, и борьба с оползнями, и невиданная в мире по темпу укладка бетона.

У каждого шлюза пестреют газоны и цветники. Словно охраняя трассу канала, шеренгами стоят вдоль его берегов деревья.

Деревья и цветы над водой совершенно преобразили облик степи между Волгой и Доном. В прошлом это были места, где и трава-то чуть зеленела, да и то лишь весной; преобладающими красками здесь были коричневая и желтая.

Быть может, строители, у которых было столько основных и арочных работ, могли не торопить природу, положиться на то, что в будущем она расцветет сама? Нет! Озеленение канала входило в план первостепенных, основных работ. Иначе и не могло быть: в облике будущего канала бетон, земля, вода и зелень сливались в представлении строителей в единое целое.

В конце прошлого года затянувшаяся осень создала на стройке трудное положение. Земля и глина настолько размокли, что строителям половину всех своих усилий приходилось тратить на то, чтобы вытаскивать машины из грязи. Многие забои экскаваторов оказались отрезанными. Из-за распутицы самосвалы не могли подойти к забоям, чтобы брать и отвозить вынутый грунт. Даже главная магистраль - шоссейная дорога, идущая вдоль трассы - в тех местах, где она пересекала канал (мосты только строились), стала непроезжей. Однако во всех строительных районах можно было увидеть, как сквозь размокшую глину пробивались грузовики с необычным грузом: в кузовах стояли деревья; их корни, облепленные землей, были запакованы в квадратные ящики.

Везли также нарезанный плитками дерн. По берегам вдоль сухого еще ложа канала, мощенного камнем, шли землекопы с непривычными для этих мест орудиями в руках - лопатами. Они выкапывали ямы для посадки деревьев и кустарников.

В те дни на одном из готовых участков канала - у Береславских заградительных ворот - мы увидели в низине темный квадрат, похожий издали на полк, стоящий сомкнутым строем. Когда подошли ближе, ока-залось, что это кустарники, сложенные ветка к ветке и готовые к тому, чтобы рассредоточиться вдоль берегов для их обороны.

Несмотря на то что распутица ставила под угрозу выполнение плана бетонных, земляных и монтажных работ, работы по озеленению не были отодвинуты. Распоряжения о посадке цветов и деревьев можно было услышать и в кабинете начальника политотдела, и у главного инженера, и в коттеджах, где размещались конторы строительных участков. Вопрос о газонах с цветами и многолетней травой обсуждался наравне с вопросом об укладке бетона. Бетон и цветы - неразрывные части великой стройки!

Начальник конторы озеленения, тихий человек (орденские ленточки на его пиджаке могли бы рассказать о его большом боевом пути), несколько часов подряд рисовал перед нами картину лесных полос, которые встанут вдоль канала.

- Многое из того, что сделано на канале, - говорил он, - будет скрыто под водой, а наверху будут красоваться лес и зелень. Мы создадим новый пейзаж. Перед нами стоит задача - с помощью зелени защитить канал от окружающих степных пространств и регулировать водный режим.

Начальник назвал тогда некоторые цифры: 2000 деревьев - декабрьский план. Весна 1952 года - 12 тысяч взрослых деревьев, более 1 миллиона саженцев, 22 миллиона сеянцев древесных пород…

Труды озеленителей уже дали свои результаты: суховеи не занесут канал песком. Будет обеспечен и надлежащий водный режим. В осуществленном плане озеленения канала, так лее как и во всей стройке, воплощена мечта о прекрасном.

Это в равной степени относится и к архитектурному оформлению канала. Архитектура сооружений Волго-Дона родственна архитектуре московского метро, высотных зданий столицы и лучших домов, построенных в разных городах. Она знаменует возникновение и утверждение нового стиля - советского, коммунистического. В нем легко и свободно сочетаются классика русского зодчества с новой, социалистической архитектурой, использующей могучую современную технику.

Главная тема архитектурного оформления Волго-Дона - боевые и трудовые подвиги советского народа. Канал явился прекрасным памятником победоносной Сталинградской битвы - ведь советские воины геройски прокладывали путь к нашей мирной созидательной жизни!

Скульптор Евгений Викторович Вучетич, автор монументальной скульптуры Иосифа Виссарионовича Сталина, с группой архитекторов Волго-Дона стоит на корме теплохода. О чем они беседуют, пристально рассматривая каждую деталь в сооружениях, мимо которых проплывает теплоход? Они обсуждают будущие проекты: каким будет здание Сталинградской ГЭС, как будет оформлен канал Волга - Урал, какова будет роль восточной архитектуры на Главном Туркменском канале. Во всех разговорах и беседах сегодня, на завершенной уже стройке, чувствуется неудержимое стремление идти вперед, в будущее!

Из каюты выходит на палубу пожилой человек с открытым высоким лбом. Это Сергей Яковлевич Жук, наш известный гидростроитель, начальник «Гидропроекта» и главный инженер Волгодонстроя. Под его руководством выполняются проектно-изыскательские и исследовательские работы, связанные со строительством Куйбышевской и Сталинградской ГЭС, Южно-Украинского и Главного Туркменского каналов.

Сергей Яковлевич вспоминает, как пятнадцать лет назад он ехал по каналу Москва - Волга на этом же теплоходе «Иосиф Сталин», открывавшем навигацию. Много волжской воды пришло с тех пор в Москву, неизмеримо выросла за эти годы отечественная техника, новый размах приобрели созидательные работы.

Теплоход идет по Чапурниковской водной «лестнице». Здесь шлюзы расположены очень близко один от другого, и техническое название «лестница» себя вполне оправдывает. Словно по голубым ступеням, мы поднимаемся на водораздел, высшую точку канала - восемьдесят восемь метров над уровнем Волги.

Вот шестой шлюз - один из самых трудных объектов строительства.

Подпочвенные воды располагались здесь в три слоя, и грунт этот получил название «слоеный пирог». Горьким оказался этот «пирог»! Возникало даже сомнение в возможности построить шлюз на этом месте. Но если бы постройка шлюза оказалась здесь невозможной, пришлось бы переносить всю трассу канала. Стараниями строителей шестой шлюз был возведен на запланированном месте и точно в срок пропустил подступившую к нему донскую воду.

Когда теплоход вошел в камеру восьмого шлюза, мы особенно внимательно осматривали его гладкие стены, облицованные квадратными плитами. Рассказывали, что в устоях шлюза имеется ниша - она закрыта, и ее невозможно различить сейчас, - где, по старинной традиции, замурована бутылка с листом бумаги - письмом в грядущее. Долгие века лежать этому письму - навсегда сложены сооружения Волго-Дона! Никто не раскроет бутылки и не прочитает письма строителей, в котором говорится: «В момент строительства первой стройки коммунизма идет всемирная борьба за мир, за прекращение войны. Лозунг нашего времени - миру мир! В стране идет великое строительство на Волге, Днепре, Аму-Дарье…» И далее в письме приведен список строителей восьмого шлюза.

Теплоход поднимается по шлюзам «лестницы» все выше и выше, словно не хочет расстаться с этим замечательным днем и восходит на гору, чтобы дольше видеть солнце. За шлюзами, обрамленными белокаменными башнями, над новой донской степью розовеет закат…