Пути развития английского романа 1920-1930-х годов

«Вне вас нет ни цели, ни бога… выше единственное, подлинное и несомненное достояние — ваша собственная личность! Какое противоестественное и противочеловеческое стремление — эта жажда растворить ее в чем-то другом и освободить себя от бремени этого богатства! Ваша задача — содействовать тому, чтобы из яйца развился птенец, а из птенца тот феникс личности, который всегда бывает единственным во всем мире- Единственность и неповторимость личности, — в этом смысл, назначение и судьба человека. Судьба вырастает изнутри, из тех форм, в которые облечется человеческая личность… И не поддавайтесь соблазну освободиться от ответственности, от самого себя через любовь, самопожертвование, погружение в нирванну, или игру в анархизм и метание бомб, — что является в сущности той же самой нирванной только с обратным знаком. Не соблазняйтесь этим… Не верьте идущим извне предписаниям, обязанностям, долгу… Да, человек сам для себя есть Древо Жизни. Он должен знать это, гордиться этим и не искать вне себя это райское древо, насажденное попечительной рукой какого-то бога». Эти слова произносит Лилли. Аарон Сиссон готов принять их как свою жизненную программу. Однако сам он — мятущийся и мечущийся по жизни человек, столь легко приноравливающийся к роли приживала при богачах, весьма далек от того сильного индивида, образ которого возникает перед ним в речах Лилли. Образ наделенного мистической силой вождя, увлекающего за собой массы, Лоуренс создает в романах «Кенгуру» и «Пернатый змей».

В своей книге «Портрет гения, но…» Ричард Олдингтон приводит слова Дэвида Герберта Лоуренса, относящиеся к 1921 г.:

«Если бы я знал как, я бы примкнул сейчас к революционным социалистам. Я думаю, что наступило время для настоящей борьбы. Единственное, что меня волнует: решительная борьба. Мне нет дела до политики. Но я знаю, что очень скоро должна произойти и произойдет беспощадная революция и я приму в ней участие, если буду знать, как это сделать» [57]. Однако дальше деклараций подобного рода Лоуренс не шел. От общественно-политической борьбы своего времени он действительно был очень далек. И если временами он и высказывал желание примкнуть к революционным силам, то представления об их истинном характере были у него самые превратные. Он искал их истоки не в передовых движениях эпохи, не в борьбе пролетариата, а в первобытной силе инстинктов, которыми от рождения наделена «избранная личность».

«Кенгуру», а несколько позднее и «Пернатый змей» отразили некоторые тенденции, связанные с зарождением фашизма и фашистской идеологии в странах Запада. Характерный для этих романов культ «вождизма», сочетающийся с проповедью силы, подавляющей массы и ослепляющей ее, свидетельствовал о реакционном характере взглядов Лоуренса. Утверждать, что писатель выступил сознательным защитником фашистской идеологии, нет оснований. Его представления о характере политической ситуации тех лет были слишком поверхностны. И тем не менее развиваемая им мысль о «врожденном праве» сильной личности считать себя избранной, противопоставление ее массе и прославление ее безграничных возможностей — все это объективно служило интересам реакции.

Если в показе отдельных явлений австралийской действительности или бытовой стороны жизни и обычаев мексиканских индейцев Лоуренс и был правдив, то он включал эти правдивые зарисовки в ложную концепцию и давал им превратную оценку исходя из представления об определяющем значении физиологических факторов. Сохраняя правдоподобие частностей, Лоуренс оставался далеким от подлинной правды жизни и реалистического ее изображения. Действие романа «Кенгуру» происходит в Австралии. Но было бы напрасным искать соответствия между описанными Лоуренсом событиями и сложившейся в послевоенные годы политической обстановкой в этой стране.

Писатель Ричард Сомерс и его жена Гарриет приезжают в Австралию. Вскоре они знакомятся с живущими по соседству Джеком и Викторией Колкорт. Колкорты — австралийцы, и они помогают Сомерсам лучше узнать жизнь и обычаи Австралии. Джека Колкорта волнуют вопросы политического характера, будущее его страны. Сам он принадлежит к квази-фашистской организации бывших участников войны, которые называют себя «диггерами». «Диггеры» готовятся совершить переворот и захватить власть в свои руки. Колкорт стремится втянуть в деятельность своей организации и Сомерса. Он знакомит его с лидером «диггеров» — сиднейским адвокатом Бен Кули, известным под именем Кенгуру. Личность Кенгуру производит неотразимое впечатление на Сомерса, но стать его единомышленником и вступить в организацию «диггеров» Сомерс отказывается, хотя некоторое время он и колеблется между желанием принять участие в политической борьбе и боязнью утратить свою независимость. Отношения между Сомерсом и Кенгуру усложняются; наступает момент, когда Сомерс вынужден решительно отклонить настойчивые попытки Кенгуру установить с ним неприемлемую для Сомерса интимную близость. Отвергнув притязания Кенгуру, Сомерс не может преодолеть зародившийся в нем непреодолимый страх перед волевым и решительным в своих действиях лидером «диггеров». Однако вскоре Кенгуру погибает; он становится жертвой спровоцированных «диггерами» беспорядков во время митинга, организованного социалистами. Перед смертью Кенгуру делает еще одну попытку сблизиться с Сомерсом. Она остается безуспешной. Кенгуру умирает. Сомерс и Гарриет покидают Австралию.

Такова внешняя канва событий. Роман «Кенгуру» характеризуется аморфностью композиции, во многом зависящей от неопределенности и сумбурности выраженных в нем идей. Все очень условно и зыбко. В образе Кенгуру сделана ничем не оправданная попытка совместить исключающие друг друга черты диктатора и сторонника единовластия, основанного на принципах любви к ближнему. В изображении Лоуренса лидер организации фашистского толка становится своего рода воплощением христианских добродетелей, человеком, который считает первоосновой и движущей силой Вселенной любовь. Однако настойчиво подчеркиваемые в романе патологические наклонности Кенгуру разрушают представление о цельной и сильной личности, образ которой стремится создать писатель.

В романе «Пернатый змей» и в своем последнем произведении «Любовник леди Чаттерлей» (1928) Лоуренс обращается к вопросу о путях и способах возрождения современного человека и современной Англии. Он видит их в воскрешении древних цивилизаций, в обращении к естественным формам жизни и в реабилитации подлинной красоты и гармоничности взаимоотношения полов, утраченной в условиях современного общества с торжествующей в нем лицемерной буржуазной моралью.

В произведениях, которые появились в результате знакомства Лоуренса с жизнью Мексики, «Пернатый змей», «Принцесса», в книге путевых очерков «Утро в Мексике» и др. — подчеркивается мысль о том, что издавна населявшие Америку индейские племена владеют известной лишь им одним тайной жизненной силы и красоты существования. Приобщиться к ней может лишь тот, кто за внешней оболочкой мексиканских примитивов способен почувствовать величие и значительность древней культуры, отразившей своеобразную суровую и жестокую красоту религиозных обрядов, поверий и обычаев ацтеков. В одном из своих очерков о Мексике Лоуренс писал о том, что знакомство с ритуальными обрядами индейских племен и с их религией помогло ему освободиться от постоянно испытываемого гнета современной цивилизации.

Роман «Пернатый змей» Лоуренс строит в двух планах; один из них — бытовой, связанный с воспроизведением жизни и обычаев ацтеков, второй — «мистически-пророческий», используемый писателем для развития его мысли о плодотворности приобщения к природе, естественным формам жизни и древней культуре индейских племен. Героиня романа — ирландка Кэйт, приехавшая в Мексику из Англии и совершающая путешествие по этой стране в обществе двух американцев. Она устала от цивилизации западного мира, тяготится ею и обретает исполненную глубокого смысла новую жизнь в «дикой» Мексике, соединив свою судьбу с мексиканцем Доном Сиприано.