Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

Рукопашные бои, сечи, ТроянаТаргитаяГеракла запечатлены на предметах скифского прикладного искусства. Его героизированная, побеждающая врагов и чудовищ фигура, «отразилась в ряде археологических памятников - тонких штампованных золотых бляшках, найденных в различных скифских курганах (Чертомлыцком, Чмыревом, Мелитопольском и др.), с изображениями борьбы Геракла с немейским львом». Привлекают внимание «золотые штампованные бляшки из Чертомлыцкого кургана, где изображен обнаженный герой в скифском башлыке, борющийся уже с грифоном»; в этом ряду находятся и объемные изображения на навершиях из Слоновской Близницы - «верхняя часть человеческой фигуры, которая поражает чудовище мечом или кинжалом. На найденном в Херсонесе золотом медальоне изображение воинаскифа, борющегося с чудовищем, отождествляют с Таргитаем» (Нейхардт, 1982. С. 204-206).

В связи с проблемой Трояна значительный интерес для темы: кто был Троян? - представляют следующие обстоятельства. В сообощении Прокопия Кесарийского (VI в.) о славянах сказано буквально следующее: «Ибо они считают, что один из богов - изготовитель молнии - именно он есть единый владыка всего…» Комментаторы так поясняют это место: «данное словоупотребление применительно к одному из главных славянских божеств находит соответствие с реконструированным А. Потебней славянским мифом о богекузнеце - победителе змея» (Свод, I, 1991. C. 183; 221, № 70). Имя этого божества могло быть Троян, так как Перун, по сведениям исследователей, божество северозападных, прибалийских славян, и в Русской земле стал предметом культа после VI в., в период заметного проникновения на Русь славян из прибалтийских областей. Подтверждением этой гипотезы служит, с одной стороны, реконструированный А. Потебней славянский миф, в ктором выявлен сюжет основного мифа: «богкузнец - победитель змея», а с другой - имя громовика у румын, которое они связывают с Трояном, а также название древних валов у румын и славян трояновыми или змиевыми валами.

[25] А Владимир по вся утра уши закладаша в Чернигове. - Закладаша - это слово в данном контексте употреблено в значении «затыкать уши, закрывать уши, стараясь не слышать чеголибо» (Словарь, 1978. С. 327). Всеволод «слышал» походы Олега и вступал с ним в борьбу, а Владимир Мономах избегал столкновений с Олегом, который был крестным отцом двух сыновей Мономаха (ПЛДР, 1978. С. 413 - «Поучение Мономаха»).

[26] Бориса же Вячеславлича слава на суд приведе, и на Канину зелену паполому постла…

Канин - небольшая речка в Черниговской области XI в.

Значение этого предложения зависит от деталей княжеских съездовсудов Древней Руси, когда князьяродственники решали судьбу каждого участника съезда, сидя на одном ковре. Побежденный (слабейший) считался виноватым (Шахматов, 1916. С. 319; Карамзин, 1988. С. 70. Примеч. № 179. С. 78, 143).

Чтобы более ясно представить себе, какой смысл имеет утверждение, что Бориса Вячеславича слава на суд, на поле сражения с князьямиродственниками, привела и зеленую паполому постлала, нужно знать, в какое время года погиб в сражении Борис на Нежатиной ниве близ реки Канин, могла ли быть тогда трава зеленой. Борис похвалялся своим геройством и был первым убит в сражении 3 (16) октября 1078 г. В это время трава не зеленая, а посохшая и желтая. Однако зеленый цвет повторен некстати и в «Задонщине»: «…Иякову лежати на зелене ковыле траве на поле Куликове…» (ПЛДР, 1981. XIV - сер. XV в. С. 104). Куликовская битва - 8 сентября 1380 г. У ковыля в это время белые, шелковистые метелки. Суд и зеленый цвет паполомы (покрывалаковра) являются, таким образом, центральными понятиями, связанными с княжескими съездамисудами, когда участники, сидя на одном ковре, каялись друг перед другом. Цвет ковра, следовательно, был зеленым. Поэтому желтая трава в «Слове о полку Игореве» и белый ковыль в «Задонщине» - зеленые.

Семантика зеленого цвета связана с «предсвятостью» и в богослужении (Топоров, 1988. Язык и культура… С. 30. № 40). В связи с тем, что далее в «Слове о полку Игореве» место этого сражения названо Каялой, как и в Ипатьевской летописи (ст. 6693 г.), мы получаем определенный намек на то, что автор - человек духовного звания, священнослужитель, так как летописная традиция и традиция данного памятника одна и та же - христианская и предложение со словом «Каяла» относится к одному и тому же сакральному языку.

Каяти - осуждать, судить, исповедовать.

[27] С тояже Каялы Святоплък повелея отца своего междю Угорьскими иноходьци…

Мы восстанавливаем по сече я подлинника вместо повелея первых издателей, с учетом свидетельства Н. М. Карамзина (см. статью № 24 данного Комментария).

По - это предлог для обозначения времени «после»; я - аорист 2го л., ед. ч. от гл. яти («взять»).

Описаны события осени 1078 г. после сражения на Нежатиной ниве под Черниговом, когда Изяслав со своим сыном Ярополком, князем Вышгородским, и Всеволод со своим сыном Владимиром, князем Смоленским, выступили против Олега Тмутороканского и Бориса. В ходе сражения Изяслав был убит копьем в спину подосланным убийцей.

По смыслу летописного текста, тело Изяслава сопровождал в Киев его сын Ярополк, в то время как Святополк в этих событиях вообще не упомянут. И все же Святополк вместо Ярополка - нельзя считать ошибкой автора. Эта замена могла основываться на существовавшем предании о Святополке, тогда как Ярополк ничем не проявил себя в Русской истории: он в течение 8ми лет после гибели отца был князем ВладимираВолынского, а также князем Туровским, пытался восстать на Всеволода, великого князя Киевского, тот послал против него своего сына Владимира, Ярополк бежал в Польшу, вскоре вернулся, заключил мир с Владимиром, однако по пути в Звенигород был убит наемным убийцей Нерадцем 22 ноября 1086 г. Тогда как его брат Святополк «сидел на столе отца своего» Изяслава, был великим князем Киевским в течение 20ти лет. Много, и в основном успешно, воевал с половцами. Был участником заговора князей по ослеплению Василька Теребовольского. Был инициатором княжеских съездов. Незадолго до его смерти, наступившей 16 апреля 1113 г., «было знамение в солнце» - солнечное затмение. Скончался он под Вышгородом, в Киев его тело доставили, как и его отца Изяслава, в лодье, возложили на сани и положили в церкви святого Михаила. Так же, как и по его отцу, плакали по нем бояре и дружина его вся.

Эти обстоятельства и совпадения могли послужить причиной замены Ярополка на Святополка в предании о Святополке, отраженном, возможно, в «Слове о полку Игореве». Кроме этого факта, в тексте памятника есть и другое расхождение с дошедшими текстами «Повести временных лет»: там говорится, что Изяслав был похоронен в церкви Пресвятой Богородицы, то есть в Десятинной церкви, а в «Слове» указано на погребение Изяслава в соборе святой Софии.

Однако в Софийской первой летописи говорится о том же: «положиша Изяслава въ святеи Софии въ Киеве»; то же чтение и в Новгородской четвертой летописи.

Вопрос этот сложен, так как он касается не истинности утверждения автора «Слова», а той роли, которую сыграл источник этих двух летописей.

«В Киеве летописание в XII в. продолжалось как в Выдубецком монастыре (в основании лежала Сильвестровская редакция), так и в КиевоПечерском (в основании лежала Киевопечерская редакция “Повести вр. лет”)».

«В начале основной редакции Софийской летописи, как видно из сравнения Софийской 1й и Новгородской 4й, читалась компиляция, составленная из статей “Повести вр. лет” и статей Софийского временника. “Повесть вр. лет”, как оказывается, представляла Киевопечерскую редакцию…» (Шахматов, 1916. С. XI и след.).

Таким образом, утверждение автора, что Изяслав был погребен в соборе святой Софии, основывается на КиевоПечерской редакции XII в. «Повести временных лет».

На основании этого факта можно утверждать, что автор был тесно связан с КиевоПечерским монастырем; более того, это решает проблему социальной принадлежности автора и создает ясное представление о том, что автор был священнослужителем высокого ранга и принадлежал к этому монастырю, данный факт способен сформировать наше убеждение в том, что поиски автора лежат именно в этом направлении.