Накануне

тно это повторить, а тебе будет приятно это слушать, - когда я тебя увидала в первый раз...

- Отчего у тебя на глазах слезы? - перебил ее Инсаров.

- У меня? слезы? - Она утерла глаза платком. - О глупый! Он еще не знает, что и от счастья плачут. Так я хотела сказать: когда я увидала тебя в первый раз, я в тебе ничего особенного не нашла, право. Я помню, сначала Шубин мне гораздо более понравился, хотя я никогда его не любила, а что касается до Андрея Петровича, - о! тут была минута, когда я подумала: уж не он ли? А ты - ничего; зато... потом... потом... так ты у меня сердце обеими руками и взял!

- Пощади меня... - проговорил Инсаров. Он хотел встать и тотчас же опустился на диван.

- Что с тобой? - заботливо спросила Елена.

- Ничего... я еще немного слаб... Мне это счастье еще не по силам.

- Так сиди смирно. Не извольте шевелиться, не волнуйтесь, - прибавила она, грозя ему пальцем. - И зачем вы ваш шлафрок сняли? Рано еще вам щеголять! Сидите, а я вам буду сказки рассказывать. Слушайте и молчите. После вашей болезни вам много разговаривать вредно.

Она начала говорить ему о Шубине, о Курнатовском, о том, что она делала в течение двух последних недель, о том, что, судя по газетам, война неизбежна и что, следовательно, как только он выздоровеет совсем, надо будет, не теряя ни минуты, найти средства к отъезду... Она говорила все это, сидя с ним рядом, опираясь на его плечо...

Он слушал ее, слушал, то бледнея, то краснея... он несколько раз хотел остановить ее - и вдруг выпрямился.

- Елена, - сказал он ей каким-то странным в резким голосом, - оставь меня, уйди.

- Как? - промолвила она с изумлением. - Ты дурно себя чувствуешь? прибавила она с живостью.

- Нет... мне хорошо... но, пожалуйста, оставь меня.

- Я тебя не понимаю. Ты меня прогоняешь?.. Что это ты делаешь? проговорила она вдруг: он склонился с дивана почти до полу и приник губами к ее ногам. - Не делай этого, Дмитрий... Дмитрий...

Он приподнялся.

- Так оставь меня! Вот видишь ли, Елена, когда я сделался болен, я не тотчас лишился сознания; я знал, что я на краю гибели; даже в жару, в бреду я понимал, я смутно чувствовал, что это смерть ко мне идет, я прощался с жизнью, с тобой, со всем, я расставался с надеждой... И вдруг это возрождение, этот свет после тьмы, ты... ты... возле меня, у меня... твой голос, твое дыхание... Это свыше сил моих! Я чувствую, что я люблю тебя страстно, я слышу, что ты сама называешь себя моей, я ни за что не отвечаю... Уйди!

- Дмитрий... - прошептала Елена и спрятала к нему на плечо голову. Она только теперь его поняла.

- Елена, - продолжал он, - я тебя люблю, ты это знаешь, я жизнь свою готов отдать за тебя... зачем же ты пришла ко мне теперь, когда я слаб, когда я не владею собой, когда вся кровь моя зажжена... ты моя, говоришь ты... ты меня любишь...

- Дмитрий, - повторила она и вспыхнула вся и еще теснее к нему прижалась.

- Елена, сжалься надо мной - уйди, я чувствую, я могу умереть - я не выдержу