Гроза Византии

делены, и страсть осталась не удовлетворенною, то она разгорелась еще более и охватила все существо Склирены.

Когда Никифор рассказал ей о том, что Зоя отняла у него Изока (об Ирине он нашел нужным умолчать), Склирена сразу почувствовала, как в ее сердце вспыхнула ненависть к подруге. Марциан был прав, когда сказал Никифору, что ревность женщины можно всегда направить по какой угодно дороге. Так и случилось со Склиреной. Она не желала знать, какие побуждения заставили Зою поступить так, и была уверена, что подруга завладела для самой себя предметом ее страсти.

Злоба ее прежде всего выразилась тем, что она изорвала в клочья драгоценную шаль, привезенную из далекой Индии, но это нисколько не облегчило ее.

- Что же делать! - воскликнула она. - Я пойду и вырву ей глаза.

- И ничем не поможешь своему горю...

- Тогда как же поступить?

- Дай ей день или два успокоиться, а потом выпроси у порфирогенета приказ задержать и твою коварную подругу, и так интересующего тебя варвара...

- Никогда мне Михаил не даст указа о задержании Зои! Ведь за нее эта проклятая Ингерина...

- Так ты и не говори императору о Зое...

- О ком же тогда?

- Пусть он прикажет схватить тех, кто будет найден в ее доме... Исполнение приказа я приму на себя, и ты понимаешь, что уж я сумею и твою вероломную подругу познакомить с тюрьмою Демонодоры...

План этот понравился Склирене. Они тотчас же начали вести интригу, но ей все не удавалось увидеться с Михаилом. Мешал этому Василий, действительно занявший в течение этого недолгого времени место наперсника императора. Никифор указал Склирене на македонянина, как на врага, но влияние Склирены было слишком незначительно, чтобы повредить новому фавориту, успевшему в глазах Михаила затмить собою всех остальных приближенных.

Но женщина всегда добивается того, что ставит своей целью. Так было и в этом случае. Склирене удалось, в конце концов, добиться свидания с порфирогенетом и как раз в один из наиболее удобных для того моментов. Нерон Нового Рима находился в том состоянии, которое теперь называется похмельем. Он мог слышать слова, но смысл их не давался ему ясно. Это было самым удобным временем, чтобы выманить от него какое угодно повеление...

Склирена, войдя в императорский покой, прежде всего пала на колени пред императором и с мольбою протянула к нему руки. Тот сперва испугался, но разглядев пред собою женщину и притом умоляющую его, сейчас же принял напыщенный, важный вид.

- Ты - Склирена? Видишь, я знаю даже, как тебя зовут, я все знаю, громко сказал он. - Что хочешь ты от меня?..

- Справедливости, великолепный, и кары для твоих врагов.

- Что, разве опять заговор? - не на шутку перепугался Михаил. - Кто и где?

- Твои враги везде и всюду... Я не могу назвать тебе их имен, но могу указать место, где они собираются...

- Где же?

- Я не знаю, как зовут владельца дома, где собираются твои враги, но, если ты пошлешь со мной твоих телохранителей, я просто проведу их, и пусть