Антон-Горемыка

- Кацу, - живо отвечал мальчишка.

- Ха, ха, ха!.. ну, а что бы ты стал тогда делать?..

- А вот... вот... высек бы Михешку Кузнецова...

- Ха, ха, ха! ай да бурмистр... ну, а за что бы ты его высек?

- У него, - отвечал Ваня гнусливо, - у него, вишь, бабка-свинчатка есть... он мне ее не дает...

- Ха, ха, ха... пойдем, пойдем, расскажи-ка это матери... Анна Андреевна, а Анна Андреевна! послушай-ка, что говорит наш молодчик... ха, ха, ха!.. ну-ка, Ваня, скажи же мамке, за что бы ты высек Михешку-то Кузнецова...

Но, к крайнему удивлению Никиты Федорыча, жена его не обнаружила на тот раз ни малейшего удивления к необыкновенной остроте любимого чада; она сердито поправила косынку, перевязывавшую больную щеку, и сухо сказала супругу:

- Полно пустяки-то врать!.. зачем приходил к тебе нынче мельник?

- Эка тебе, барыня-сударыня, приспичило! плотина повредилась - так мужичков просил... ведь я тебе уже сказывал...

- Ах ты, бессовестный! бессовестный! - закричала она, всплеснув яростно руками, - так-то ты? обманывать меня хочешь? Ты думаешь, что я не узнаю, что он тебе денег дал?.. ты от меня прячешь, подлая душа! Разве забыл ты, через кого в люди пошел... через кого нажился?.. кто тебя человеком сделал!..

- Что ты орешь, ведьма! - вскричал, в свою очередь, Никита Федорыч, делая несколько шагов к жене, - молчи! теперь старого барина нет, я тебе властитель, я тебе муж! шутить не стану; смотри ты у меня! Да, получил деньги, не показал тебе, не хотел говорить, да и не дам ни полушки, вот тебе и знай... да не кричать!

- Разбойник! - завопила жалобно Анна Андреевна, ложась на диван и ударяясь выть, - ты меня погубить хочешь! зарезать, обокрасть... Не жена я тебе, холопу проклятому!

- Варвара пришла-с... - произнесла Фатимка, войдя в комнату.

Услыша вопли Анны Андреевны, она быстро обернулась в ту сторону; видно было по первому ее движению, что она хотела к ней броситься, но взгляд Никиты Федорыча тотчас же осадил ее назад; она опустила глаза, в которых заблистали слезы, и проворно выбежала в сени. Управляющий вышел из комнаты, сильно хлопнув дверью. Трепещущая от страха Варвара стояла в сенях и, закрыв лицо разодранным рукавом рубахи, тяжело всхлипывала. Услышав шаги Никиты Федорыча, она мгновенно открыла лицо свое, на котором изображались следы глубокого отчаяния, простерла руки и с криком повалилась к нему в ноги.

- Батюшка! батюшка!.. не погуби! - твердила она, рыдая и орошая грязный пол и сапоги управляющего потоками слез, - не погуби... нас... сирот горемычных...

- Ступай-ка сюда, сюда! - произнес Никита Федорыч, топнув ногою.

Он указал ей на контору. Оба вошли. Фатимка, притаившись в темном углу сеней, глядела с каким-то страхом на всю эту сцену; но только что скрылась Варвара, она, как котенок, выпрыгнула из своей прятки, подбрела к дверям конторы, легла наземь и приложила глаза к скважине. Каждый раз, как голос Никиты Федорыча раздавался громче, бледное личико ребенка судорожно двигалось; на