Преступник и преступление на страницах художественной литературы

«Трагикомедия крючкотворства», описанная графом Е.А. Солиасом в трилогии «Шемякин суд», удивительно напоминает день сегодняшний. Один из персонажей романа — действительный статский советник Попов рассуждал о лихоимстве: «Неужели же Россию нельзя избавить от этого векового зла?» И всегда отвечал себе: «Увы, нельзя! Ничего поделать невозможно!..»^[195]

В пьесе А.В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского» мы даже найдем упоминание о своеобразной классификации взяток: «Взятка взятке рознь; есть сельская, так сказать, пастушеская, аркадская взятка; берется она преимущественно произведениями природы и постольку-то с рыла; — это еще не взятка. Бывает промышленная взятка; берется она с барыша, подряда, наследства, словом, приобретения <…> Ну, и это еще не взятка. Но бывает уголовная или капканная взятка — она берется до истощения, догола!.. Совершается она под сению и тению законов, помощью и средством капканов, волчьих ям и удилищ правосудия, расставляемых по полю деятельности человеческой, и в эти-то ямы попадают без различия пола, возраста и звания, ума и неразумения, старый и малый, богатый и сирый…»^[196]. Один из героев пьесы, Муромский, который ради спасения дочери от искусно «состряпанного» уголовного дела вынужден был дать ту самую «капканную» взятку, в отчаянии восклицает: «Нет у вас правды! Суды ваши — Пилатова расправа <…> Судейцы ваши ведут уже не торг — это были счастливые времена — а разбой! — Крюком правосудия поддевают они отца за его сердце и тянут… и тянут… да потряхивают: дай, дай…»^[197]. Несчастному Муромскому пытался помочь староста его имения — умный, бывалый крестьянин Иван Сидоров. Не раз Сидоров хаживал по чиновничьим кабинетам, а потому и повадки хищников знал не понаслышке. Однажды Сидоров попытался откупиться взяткой поменьше, чем была предназначена. Но и взяткополучатель был калач тертый: «Как рявкнет он на меня: мужик, кричит, мужик!.. За кого меня принимаешь!.. Да я те, говорит, туда спущу, где ворон и костей твоих не зазрит… За жандармом, кричит, за жандармом… и за звонок уж берется… Ну, вижу я, делать ничего; встал — да уж все и выложил; и сюртук-то расстегнул: на вот, мол, смотри. Он и потишел. Ну, говорит, — ступай»^[198].

Русская пословица гласит: «Взятка — дама деликатная и обнаженной не ходит». Гардероб взятки действительно подчас поражает своим «великолепием». Как указано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», предметом взятки, по смыслу закона, наряду с деньгами, ценными бумагами и иным имуществом могут быть выгоды или услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и т. п.). Под выгодами имущественного характера следует понимать, в частности, занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами^[199]. Здесь уместно вспомнить некоторых персонажей гоголевской комедии «Ревизор».

А м м о с Ф е д о р о в и ч (судья Ляпкин-Тяпкин). Грешки грешкам — рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.

Г о р о д н и ч и й. Ну, щенками или чем другим — все взятки.

А м м о с Ф е д о р о в и ч. Ну нет, Антон Антонович. А вот, например, если у кого-нибудь шуба стоит пятьсот рублей, да супруге шаль…^[200]

Тот же Ляпкин-Тяпкин говорит: «…Вы слышали, Чептович с Варховинским затеяли тяжбу и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того, и у другого». (Примечательно, что в «Мертвых душах» Гоголь называет взятку весьма иносказательно, но точно: рекомендательные письма за подписью князя Хованского.)

Животные в качестве предмета взятки фигурируют уже достаточно давно, причем в ход идут не только борзые щенки, но и более крупное зверье. Например, во времена Анны Иоанновны генерал Лев Измайлов стал искать покровительства фактического правителя России Бирона. Зная, что тот был страстным любителем лошадей, Измайлов преподнес Бирону подарок — лошадь, сопроводив свое подношение письмом: «Отважился я послать до вашего высокографского сиятельства лошадь верховую карею не для того, что я вашему высокографскому сиятельству какой презент через то учинил, но токмо для показания охоты моей ко услужению вашему высокографскому сиятельству, а паче, чтоб честь имел, что лошадь от меня в такой устланной конюшне вместится. Ведаю, милостивый государь, что она того недостойна, однако же прошу милостиво принять. Чем богат, тем и рад…»

Как известно, взятки могут давать (и, соответственно, получать) за общее покровительство или покровительство по службе. К общему покровительству по службе могут быть отнесены, в частности, действия, связанные с незаслуженным поощрением, внеочередным необоснованным повышением в должности, совершением других действий, не вызываемых необходимостью. И как же здесь не вспомнить Фамусова из «Горя от ума» А.С. Грибоедова: «Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку / Ну как не порадеть родному человечку!»

В тех случаях, когда некто выдает себя за должностное лицо и получает в связи со своим мнимым «должностным» лжеположением взятку, действия виновного следует рассматривать не как получение взятки, а как мошенничество. Поведение гоголевского Ивана Александровича Хлестакова является наглядным тому доказательством.

Принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ)

Согласно ч. 1 данной статьи, наказывается принуждение подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта, специалиста к даче заключения или показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание. Часть 2 устанавливает ответственность за то же деяние, соединенное с применением насилия, издевательств или пытки.

Принуждение указанных участников уголовного судопроизводства к даче показания или заключения означает, что соответствующие показания или заключения даются этими лицами не по собственной воле, а путем незаконного воздействия на них посредством угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание. Угрозы предполагают угрозу применения физического насилия к самому допрашиваемому лицу или его близким либо угрозу причинения им имущественного вреда (допустим, путем поджога дома или квартиры, угона или повреждения принадлежащей им автомашины и т. п.). Под шантажом следует понимать угрозу оглашения позорящих сведений, касающихся лица, в отношении которого применяется принуждение, или его близких (при этом не имеет значение характер этих сведений — клеветнический или истинный). К иным незаконным действиям как способу принуждения относится, например, применение к указанным лицам наркотических средств или психотропных веществ, гипноза и других средств, подавляющих волю принуждаемого лица. Под насилием следует понимать нанесение потерпевшему побоев, причинение смерти по неосторожности, истязания, умышленное причинение седней тяжести вреда здоровью. Убийство либо умышленное причинение тяжкого вреда здоровью не охватываются ч. 2 ст. 302 УК, а требуют квалификации по совокупности с указанными преступлениями. Издевательство над личностью предполагает унизительное обращение с потерпевшим, при котором цинично унижается его человеческое достоинство. Пытка — это длительное и систематическое физическое воздействие на потерпевшего, охватывающее причинение ему физической боли, лишение его воды, пищи или сна и т. п.^[201]

В соответствии с Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. «определение „пытка" означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или с молчаливого согласия»^[202].