Каторга

жая публику. Началась паника. Люди, уже израненные, падали в очереди у касс, заползали под столы и стулья.

Банк наполнился криками, стонами, грохотом. Вацек вложил в браунинг уже третью обойму.

- Глогер! - позвал он помощника. - Я прикрою ребят, а ты беги в кассу... поторопи Инженера, чтобы не копался! Напомни, что коляска ждет его на Вульчанской, а встречаемся, как всегда, на Контной - за костелом святого Яцека...

Глогер с разбегу споткнулся о мертвого кассира. Перед громадным сейфом стоял Инженер, почти невозмутимый. На стуле были разложены его инструменты, а свой элегантный пиджак он повесил на спинку стула. Глогер осатанел:

- Чего ты здесь ковыряешься? Нельзя ли скорее? Злубый уже истекает кровью, а Вацек давно с пулей в ноге.

- Держитесь, - с улыбкой отвечал Инженер и поправил на голове котелок. - Мне попался "меллер", но страховые "цугалтунги" держат замок крепко, как собака мозговую кость.

- Твоя коляска на Вульчанской, - напомнил Глогер.

- До встречи на Контной, - отвечал Инженер, и сейф тихо растворил перед ним свое нутро, набитое золотом.

Глогер вернулся в общий зал банка, где мертвые лежали уже навалом, а через окошки директорских кабинетов продолжали сыпаться пули. Вацек едва заметил Глогера:

- Ну, что? Взял он сейф?

- Взял.

- Тогда отходим. Берем Злубого... тащи! Отстреливаясь, подхватили Злубого, потом бросили его:

- Да он уже готов... Скорее на выход!

Где-то вдали заливались свистки полиции и дворников, но все кончилось благополучно: через полчаса гонки на колясках запыхавшиеся боевики собрались на Контной улице.

- А где Инженер? - первым делом спросил Вацек.

- Его и не было, - ответил хозяин "явки".

Инженер не пришел на Контную - ни вечером, ни ночью. Напрасно ждали его несколько дней. Побочными каналами Глогер выяснил, что он не был схвачен полицией - ни живым, ни мертвым. Он попросту пропал - вместе с саквояжем.

- Глогер, ты сам видел, что сейф был уже открыт?

- Да, Вацек... в нем полно было золота.

Вацек с бранью распечатал бутыль с водкою:

- Помянем Злубого его любимой песней: "Ты лейся, песня удалая, лети, кручина злая, прочь..." Теперь все нам ясно, - сказал Вацек. - Пока мы там отстреливались, прикрывая раненых, Инженер увел с банка всю главную сумму и спокойно скрылся. Я счел нужным оповестить об этом Юзефа Пилсудского, который сказал, что отныне Инженер заочно приговорен к смертной казни. Кто бы из нас и где бы его ни встретил, должен привести приговор партии в исполнение...

Глогер ознакомил Вацека с берлинской газетой:

- Читай, что пишут немцы из Познани...

Познань тогда принадлежала Германской империи. Пресса оповещала читателей, что в одну из ночей ограблен познанский банк, причем - как подчеркивалось в газете - взломщик опытной рукой нейтрализовал предохранительные "цугалтунги".

- Это он... конечно, наш Инженер! - решил Вацек. - Теперь, законспирированный и вооруженный, обладающий изворотливым умом, он способен принести немало