Каторга

ь еще около сотни русских. Наконец откуда-то из лощины послышался призывающий голос Таирова:

- Мои боевые друзья! Мне ли обманывать вас? Я говорю вам сущую правду... Идите сюда! Ко мне. Не бойтесь.

После томительных раздумий дружинники поднимались и шли на голос офицера. Макаренко заметил, что, поверив Таирову, поднялись с земли и матросы. Таиров продолжал взывать из лощины, чтобы ничего не боялись, Чтобы все без страха собирались к нему. Наверное, он сумел выманить большую часть отряда, теперь заодно с ним друзей окликали другие голоса:

- Ванюшка, здесь японцы веселые! Добрые...

Макаренко слышал и призывы своих матросов:

- Архип, не бойся... Архип, иди к нам!

Потом над поляной недавнего боя нависла вязкая, гнетущая тишина, и Архип сел под кустом, жадно поедая сочные ягоды малины. Из кустов выполз к нему пожилой дружинник.

- Ты чего? - сначала испугался Архип.

- Я не поверил. Остался.

- Я тоже. Ты из каких таких будешь?

- Я-то? Мы тамбовские.

- По убивству? За воровство? Али как иначе?

- Не. Я из "аграрников". Поселенец.

- Выходит, по науке на Сахалин закатился...

Дальше они пошли вдвоем, шли двенадцать верст лесом, пока не выбрались на луговину с грудами мертвецов. Это были дружинники. Средь них Макаренко обнаружил и своих матросов, голоса которых еще звучали в его ушах: "Архип, не бойся... Архип, иди к нам!" Позже он вспоминал: "У всех на глазах убитых из тряпок были сделаны повязки, а одежда и тела порезаны и исколоты японскими штыками". Случайно наткнулись и на тело капитана Таирова, который "лежал несколько в стороне от других, изрубленный на куски, а рядом с ним валялся обезглавленный труп прапорщика Хныкина... мы с моим спутником горько-горько плакали над (телами дружины", переставшей существовать.) Уйдем отселе, - звал матроса "аграрник".

Питаясь ягодами и рыбой, которую ловили в Найбе руками, как первобытные дикари, они шли две недели подряд, но в селе Отрадна уже были японцы. Пришлось миновать село и углубиться в тайгу, где им встретилась убогая деревенька.

Ну, - радовались, - здесь-то японца нету...

Староста сказал, что японцы у них уже побывали: "Пять русских, в том числе и фельдшер, обессиленные голодом, пришли и сдались японцам, те преспокойно связали им руки, завязали глаза и, выведя их к реке, так же спокойно перекололи всех пятерых, трупы бедняг и теперь валяются в яме".

- Можете оставаться, - закончил рассказ староста.

- Я... останусь, - решил "аграрник".

- А я буду искать своих, - ответил Архип.

Через несколько дней к бивуаку отряда Быкова выбрался из тайги не человек, а какое-то звероподобное существо; это был Архип Макаренко, заросший седой бородищей, весь облепленный комарьем, укусов которых он уже не замечал.

- Все погибли, - сказал он. - Один я остался. А больше никого. Так примите меня, люди добрые... сироту!

Кажется, он повредился в уме, его преследовали кошмары. Он часто замирал с открытым ртом, прислушиваясь, как из чащоб Сахалина