Прах и пепел

в кресло. Сбылись его худшие опасения: Яков в плену, его сын в плену. Немцы сообщают об этом всему советскому народу, всей Красной Армии. И сделают с Яковом все, что захотят, заставят подписать все, что пожелают. На фотографии Яков веселый, прогуливается с двумя немцами по лесу, заглядывает одному в лицо, что-то оживленно говорит. И под этим текст:

«Это Яков Джугашвили, старший сын Сталина, командир батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка 14-й бронетанковой дивизии, который 16 июля сдался в плен под Витебском вместе с тысячами других командиров и бойцов… Чтобы запугать вас, комиссары вам лгут, что немцы плохо обращаются с пленными. Собственный сын Сталина своим примером доказал, что это ложь. Он сдался в плен, потому что всякое сопротивление германской армии бесполезно». И на обороте: «Пропуск в плен. Предъявитель сего, не желая бессмысленного кровопролития за интересы жидов и комиссаров, переходит на сторону германских вооруженных сил».

На другой листовке Яков заснят, видимо, в лагере или на сборном пункте, в шинели, окруженный немцами, с любопытством на него глазеющими. На третьей Яков, улыбаясь (улыбается, негодяй!), что-то читает, рядом сидит красивый, ухоженный немецкий офицер.

И текст: «Следуйте примеру сына Сталина! Он сдался в плен. Он жив и чувствует себя прекрасно. Зачем же вы хотите идти на смерть, когда даже сын вашего вождя сдался в плен? Мир измученной родине! Штык в землю!»

На обороте рукой Якова: «Дорогой отец! Я в плену, здоров, скоро буду отправлен в один из офицерских лагерей Германии. Обращение хорошее. Желаю здоровья. Привет всем. Яков».

Сталин собрал листовки, сложил в пакет.

Негодяй! «Обращение хорошее»… Мерзавец! Опозорил отца, армию, нанес удар в спину своей родине. Заставили? Пытали? Возможно. Но почему сдался в плен? Почему не застрелился? При нем было оружие! Струсил! Струсил!

ОН никогда его не любил, даже не видел, пока милый зятек Алеша Сванидзе, подонок, не привез его в Москву. Нарочно привез, чтобы досадить ЕМУ… Молчаливый, чужой, медлительный, никакой гордости, женился, родилась девочка, умерла, развелся, стрелялся, но не попал, даже застрелиться не сумел. Из-за девчонки, негодяй, стрелялся, а теперь, теперь, когда речь шла о чести, застрелиться не захотел. Потом женился во второй раз, на одесской еврейке, брошенной мужем танцовщице, не нашел скромной русской девушки? Юбка оказалась дороже репутации отца. Негодяй! Его собственный сын сдался в плен. «Обращение хорошее»! Мерзавец! Ну что ж, тем хуже для него. У властителя не может быть никаких сантиментов по отношению к собственным детям. Иван Грозный и Петр Великий убили своих сыновей, и правильно сделали.

Сталин нажал кнопку звонка, спросил у вошедшего Поскребышева:

— Кто там дожидается?

Поскребышев положил перед ним листок с фамилиями ожидающих приема.

Сталин пометил на списке, кого, в каком порядке впускать к нему, приказал:

— На семь вечера вызвать Берию.

Поскребышев, как никто другой знавший своего шефа, предупреждал