Прах и пепел

, старый хрен, рассуждаешь, — обозлился старшина, — наступаем! В наступлении не имеем полного права отставать. Понятно тебе?

— Нагоним.

Те, из-за кого они препирались, были, как и все в похоронной команде, пожилые люди, нестроевые, шли по лесу не торопясь и набрели на открытую могилу. В ней, прикрытая шинелью, лежала женщина-офицер, а неподалеку возле дерева — убитый майор.

— Гляди-ка, с майора уже и сапоги сняли.

— Нет, вон они стоят, сам, видно, снял, значит, сам и могилу копал, вот и лопата тут…

Они перевернули мертвого Сашу на спину, из кармана гимнастерки вынули документы.

— Видишь, и его документы, и ее, значит, он ее и хоронил, да не успел. Давай их закопаем по-людски.

— Задержимся, старшина будет лаяться.

— Хрен с ним!

Они положили Сашу рядом с Варей, закидали могилу землей, воткнули в холмик два колышка, на них повесили их пилотки.

— Сапоги возьмем, хромовые сапоги, чего им пропадать.

— Старшине отдадим, он и заткнется.

— Где шатались? — накинулся на них старшина.

— Майор там убитый, на вот его сапоги. И женщина-капитан, уже в могиле. Мы и решили их землей закидать, поскольку могила уже вырыта и лопата рядом.

— Лезьте в кузов, документы отдайте писарю, — приказал старшина. — Поехали!

Машина тронулась.

Писарь перелистал документы, громко прочитал:

— Панкратов Александр Павлович, 1911 года рождения, Иванова Варвара Сергеевна, 1917 года рождения.

— Сколько это выходит лет? — спросил дремавший в кузове старый солдат.

— Выходит, ему тридцать два, ей двадцать шесть.

— Молодые еще были, — сказал старый солдат.