История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Граждан

В русском обществе в то время скорее выражали симпатию казнимым и отправляемым на каторгу революционерам, чем власти, пытавшейся обезопасить общество от их губительной деятельности. Депутаты II Думы, в том числе и главенствующая в Думе фракция КДП, не только отказались осудить террор, но и отклонили просьбу правительства снять депутатскую неприкосновенность с 55 депутатов социалистов, которые подозревались полицией в осуществлении подрывной пропаганды, в том числе и в войсках, и в тесных связях с террористами. Пресса открыто бравировала выражениями «столыпин» – арестантский вагон, «столыпинские качели» – виселица, «столыпинский галстук» – петля. Причем последнее выражение употребил не террорист, а конституционный демократ Федор Родичев в Государственной Думе в ноябре 1907 г. Премьер-министр вызвал депутата на дуэль. Родичев предпочел извиниться, но газеты растиражировали оскорбительное выражение. Всячески опорочивать и только критиковать представителей власти и в результате саму власть было модным, считалось чуть ли не подвигом; о последствиях такого употребления свободы слова многие не задумывались.

П. А. Столыпин был уверен, что успокоение страны не цель, а только необходимое условие для осуществления созидательной деятельности, направленной на расширение общественного основания власти и на повышение сознательной гражданской ответственности самого русского общества. Пресса приписывала Столыпину слова – «сначала успокоение, а потом реформы». Однако это было очень далеко от его убеждений. Он считал, что «реформы во время революции необходимы, так как революцию породили в большой мере недостатки внутреннего уклада», «где правительство побеждало революцию (Пруссия, Австрия), оно успевало не исключительно физическою силою, а тем, что, опираясь на силу, само становилось во главе реформ. Обращать всё творчество Правительства на полицейские мероприятия – признание бессилия правящей власти».

Выступая во II Государственной Думе 6 марта 1907 г., Столыпин объявил положительную программу его правительства, которую и старался осуществлять все пять лет своего руководства Россией. Основные пункты его программы следующие:

– Достижение действительной свободы вероисповеданья. Проведение Всероссийского поместного церковного Собора.

– Достижение гражданского равноправия в смысле устранения ограничений и стеснений отдельных групп населения; Равноправие крестьян с другими сословиями, устранение ограничений для евреев и иных инородцев.

– Неприкосновенность личности: «Отечество наше должно превратиться в государство правовое, так как пока писаный закон не определит обязанностей и не оградит прав отдельных русских подданных, права эти и обязанности будут находиться в зависимости от толкования и воли отдельных лиц, то есть не будут прочно установлены».

– Улучшение крестьянского землевладения с разрешением свободного перехода от общинного землевладения к частному. Государственная поддержка в освоении безземельными крестьянами пустующих удобных земель на востоке и юге России. Мелиорация неудобных земель.

– Реформа местного управления, предполагающая установление непосредственной связи между губернской и уездной администрацией Правительства и преобразованными на принципах всесословности органами земского самоуправления. Введение мелкой (волостной) земской единицы.

– Реформа местного судопроизводства. Передача судебной власти на местах в руки мировых судей, избираемых населением.

– Введение земского самоуправления в Балтийском крае, в Северо-Западном и Юго-Западном краях; введение земского и городского самоуправления в губерниях Царства Польского.

– Улучшение быта рабочих, в том числе и государственное их страхование на случай болезни, увечий, инвалидности и старости; легализация профессиональных союзов, ненаказуемость экономических стачек; сокращение рабочего времени.

– Школьная реформа, общедоступность и, впоследствии, обязательность начального образования.

– Финансовая реформа: «облегчение налогового бремени народных масс и введение подоходного налога».

– Полицейская реформа. Слияние общей и гражданской полиции. Объединение всех видов чрезвычайной государственной Охраны в одном законе, полностью известном обществу и утвержденном Думой.

Эти широкие реформы, в случае их осуществления, совершенно меняли Россию, превращали страну, жившую два последних столетия для узкого правящего слоя, в действительно общенациональное государство, в благополучии которого крестьяне, рабочие, инородцы, иноверцы, земская интеллигенция заинтересованы не меньше, чем дворяне, богатые предприниматели и землевладельцы. Россия при этом менялась не революционно, не через разрушение «до основания», но эволюционно, через постепенное, хотя и быстрое перераспределение общественных благ и воспитание народа. «Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!» Эти слова Столыпина, сказанные в Думе 10 мая 1907 г., стали девизом всей его деятельности. Подавляющее большинство депутатов II Думы не поддержали программы премьер-министра, одержимые идеей ниспровержения существующего порядка, находясь во власти принципа «чтобы изменить хоть что-то, надо прежде разрушить всё».

Новая Дума, готовая работать с Правительством, была необходима Столыпину именно для претворения в жизнь намеченных им реформ. Он не считал возможным действовать по старинке, используя только рычаг самодержавной власти. Полагая жизненно необходимым подвести широкий социальный фундамент под здание российской государственности, он само подведение этого фундамента желал осуществлять вместе с обществом, с избранными его представителями в земствах и в Думе. Без такого сотрудничества Правительства с обществом прочное общественное основание России не создать, и любое серьезное потрясение – война ли, которой Столыпин так опасался, или иное что – приведет к обрушению огромного, но не соединенного воедино народной волей государства: «Главное это то, что Россия с каждым годом зреет: у нас складывается и самосознание, и общественное мнение, – пишет Столыпин за месяц до смерти русскому послу в Париже Александру Извольскому. – Нельзя осмеивать наши представительные учреждения. Как они ни плохи, но под влиянием их Россия в пять лет изменилась в корне и, когда придет час, встретит врага сознательно. Россия выдержит и выйдет победительницею только из народной войны» (28.07.1911). Столыпин жаждал иметь впереди двадцать мирных лет. За два десятилетия он надеялся превратить Россию дворянскую, «элитную», в Россию общенародную.

Без парламента сделать это было невозможно. С членами Думы Столыпин общался как с товарищами и коллегами. Он не был поклонником демократии, не верил, что парламент может управлять страной, но рассматривал Думу как важнейшее средство контроля самодержавной власти Царя волей народа. В этом Столыпин был похож на знаменитого германского рейхс-канцлера Отто фон Бисмарка, который заявил в Рейхстаге в 1884 г.: «Я вовсе не поклонник абсолютистского правления. Я считаю парламентское сотрудничество, верно примененное, столь же нужным и полезным, сколь парламентское же правление – вредоносным и невозможным».

Свидетельство очевидца

Известность Столыпина, как чрезвычайно талантливого государственного деятеля и верного Царю патриота России, далеко вышла за границы Империи. Честолюбивый Германский Император Вильгельм II мечтал поближе познакомиться с русским премьером. Случай представился в 1909 г. во время встречи русского и германского императоров в Бьёрке. За завтраком на императорской яхте «Штандарт» Вильгельм сидел между Императрицей Александрой Федоровной и П. А. Столыпиным. Пренебрегая правилами хорошего тона, Германский Император весь завтрак, более часа, просидел вполоборота от Императрицы, беседуя с русским премьером. Александра Федоровна негодовала от такой бестактности, а сам Вильгельм, совершенно потрясенный умом и благородством Петра Аркадиевича, после завтрака сказал генерал-адъютанту Илье Татищеву (позднее погибшему в Екатеринбурге вместе с Императором): «Проговорил со Столыпиным весь завтрак. Вот человек! Был бы у меня такой министр, на какую бы высоту мы подняли Германию». – М. П. Бок. П. А. Столыпин. Воспоминания о моем отце. М., 1992. – С. 307.