Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944

Этот день был столь же горьким и кровавым, что и предыдущий. Сначала, в который уже раз, командующий армией со своим штабом был вынужден оставить свою штаб-квартиру в Тарутино, вскоре после этого захваченную танками противника. Штаб армии перебрался в Комрат, но к вечеру неприятель добрался и сюда, и штаб опять перекочевал в окрестности юго-восточнее города Бырлад. В результате командование 6-й армии никак не влияло на все происходящие события.

На западе IV корпус нанес удар уже южнее Ясс, добиваясь прежде всего того, чтобы сохранить для основной массы 6-й армии переправы через Прут у населенных пунктов Костулени и Збероайя. Но все же, несмотря на непрерывные сдерживающие оборонительные бои, которые вели значительно обескровленные дивизии, к вечеру первые мосты были потеряны, а населенные пункты Костулени и Унгены с находящимися в них переправами через реку попали в руки неприятеля.

На востоке сильно потрепанный в боях XXX корпус снова был вынужден отступать. Там сложилась опасная ситуация для открытого на большом пространстве правого фланга армии.

Там все еще с решимостью отчаяния сопротивлялись атакам врага зажатые на тесном пространстве германские войска. Спешно собранные боевые группы и просто застигнутые русскими отбившиеся от своих частей солдаты отражали сыпавшиеся на них со всех сторон удары. Остатки полков, батальонов и рот весь этот жаркий летний день отбивали вражеские атаки, отступали, искали новые линии обороны, занимали позиции где-нибудь между холмами и рощами, обороняли селения, снова отступали, цеплялись за складки местности. Вражеские танки — артиллерийский огонь -удары с воздуха — мертвые и раненые. Повсюду гром битв, черный дым и чад, пылающие хаты деревень... Смертельно усталые, измотанные в боях солдаты, не смыкавшие глаз в течение трех суток непрерывных боев, снова брели назад, унося раненых товарищей.

Пехотинцы, истребители танков, артиллеристы, обозники, саперы — все перемешались в этой толпе отступающих, их путь в сгущавшихся сумерках освещался только светом взлетающих в тьму августовской ночи ракет всех цветов да багровым пламенем горящих деревень.

Когда последние из остатков соединений и частей XXX корпуса встретились с 306-й пехотной дивизией, они — совместно с временными боевыми формированиями из военнослужащих аэродромного обслуживания авиации и подразделений бригады штурмовых орудий — еще смогли отразить атаку врага на выдвинутом далеко вперед заградительном рубеже под Романово. Когда же обороняющиеся были обойдены с флангов, они решили пробиваться на запад с самоходным орудием впереди. Израсходовав все горючее, орудие поздним вечером остановилось в длинной ложбине, около него расположились на отдых отступающие. Когда стемнело, со всех сторон ударили русские. После этого удара 306-я дивизия перестала существовать.

Тем временем столь же сильно поредевшая в боях 13-я танковая дивизия, лишившаяся всех своих танков, проделав марш-бросок сквозь расположение вражеских войск, вышла к реке Прут, чтобы занять там два небольших плацдарма для ожидаемого подхода соединений 6-й армии. Стоявшие на выступе фронта у Днестра дивизии явно не осознавали всю серьезность положения, что в течение этою третьего дня наступления противник своими танковыми и механизированными соединениями еще дальше протянул острия клещей на юго-восток и юго-запад и что угроза окружения 6-й армии вполне очевидна. Дивизии получили приказ командования корпуса об отступлении и собирались оставить свои хорошо оборудованные позиции, на которые противник пока еще не направлял своих атак.

Над полем боя забрезжил рассвет 23 августа.

В течение этого четвертого дня крупномасштабного советского наступления положение германских войск между Яссами и Тирасполем ухудшалось с каждым часом.

На западе IV корпус с остатками своих трех дивизий (376-я, румынские 11-я и 79-я) оборонялся южнее Ясс. И хотя на своем новом оборонительном рубеже он отразил вражеские атаки, ему все же пришлось снова отходить в южном направлении. Корпус сражался в значительном удалении от основной массы войск, не имея никакой связи с ядром 6-й армии на востоке, и вследствие этого не получал никакой информации и приказов. Поэтому командующий корпусом генерал Мит продолжал выполнять последний полученный им приказ, считая, что ожидающие его к востоку дивизии армии удерживают свободными переправы через Прут у населенных пунктов Збероайя и Скопоцени, делая возможным для него занятие новых позиций на западном берегу Прута. То обстоятельство, что противник уже обошел его корпус, стало очевидно, когда 10-я моторизованная дивизия, которая должна была взять под свой контроль еще один мост у селения Хуши, натолкнулась там на вражеские танки. Из обрывка одного радиодонесения стало известно: штаб VII корпуса, вышедший к Пруту раньше своих дивизий, во второй половине дня был на подходе к мосту у селения Леушены неожиданно обстрелян советскими танками и уничтожен. После расстрела штаба неприятель захватил этот мост. Только несколько южнее ведущая боевые действия 13-я танковая дивизия еще удерживала два небольших плацдарма у сел Леово и Фэлчиу, чтобы обеспечить переправу через Прут еще только двигающихся к реке отступающих обоза и тыловых служб различных дивизий.

Основному ядру армии предстояло осуществить в высшей степени тяжелое отступление, испытывая на себе постоянное давление противника и видя все признаки уже начинающегося окружения. Четыре германских армейских корпуса должны были теперь как можно быстрее подойти к реке Прут.

На кратчайшем расстоянии от Прута находился VII корпус. Ведя интенсивные арьергардные бои, три дивизии этого корпуса за световой день 23 августа ускоренным маршем преодолели более 60 километров и вышли к мостам через Прут у сел Збероайя и Леушены.

Солдаты 370-й дивизии после долгого перехода под палящим солнцем подошли к реке, положив, образно говоря, язык на плечо, с горящими от боли ногами, обливаясь потом. Они шли уже 20 часов, всю предшествующую ночь, все утро, весь день и до позднего вечера, делая лишь краткие остановки для отдыха. «Только бы добраться до Прута!» — эта мысль засела в головах у пехотинцев, артиллеристов, саперов и истребителей танков, у связистов, санитаров, обозников и прочих военнослужащих.

И они сделали это!

Правда, в течение наступающей ночи и всего дня 24 августа воспользоваться переправами у сел Збероайя и Скопоцени удалось только 370-й дивизии, которая затем влилась в IV корпус, образовав «корпусную группу Мита». Остальные две дивизии VII корпуса, которые должны были перебраться через Прут у селения Леушены, сделать этого не смогли. Там уже были русские, которым удалось прорвать заслоны и перекрыть дорогу германским частям. Попытка атакой отбросить русских не удалась из-за упорного сопротивления противника. В то время как единственная еще находившаяся на пространстве, контролируемом германскими войсками, румынская 14-я пехотная дивизия целеустремленно разбегалась в разные стороны, германская 106-я дивизия, зажатая с севера и юга советскими танками и мотопехотой, в течение 48 часов сдерживала напор противника и была почти полностью уничтожена. Только небольшая горстка уцелевших солдат смогла перебраться на западный берег Прута.

XXXXIV армейский корпус в течение прошедшей ночи начал отход из большого выступа фронта между реками Реут и Днестр, и сначала этот отход осуществлялся планомерно. Дивизии в относительном порядке оставили свои позиции, до сих пор с начала наступления русских не испытавшие атак противника, который начал преследовать немцев только позднее. Однако русские нанесли удар по отступающим войскам LII корпуса с востока и по соединениям XXX корпуса с юга, вследствие чего организованное отступление было нарушено и части перемешались между собой. Отход этих трех корпусов быстро превратился в беспорядочное бегство. Хотя группа армий «Южная Украина» и получила отданный по радио приказ Верховного главнокомандования: «Планомерный отход осуществлять в организованном порядке...», действительность выглядела совершенно иначе.