Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944

Здесь сконцентрировались под общим командованием маршала Тимошенко (представитель Ставки, координировавший действия 2-ю и 3-го Украинских фронтов) в районе севернее города Яссы силы 2-го Украинского фронта (командующий — генерал армии Малиновский) в составе 6 армий (40-я, 7-я гвардейская, 27, 52, 4-я гвардейская и 53-я), 1 танковой (6-я) армии (из двух корпусов), а также конно-механизированной группы 18-го танкового корпуса. Всей этой армаде была придана 5-я воздушная армия.

На большом советском плацдарме в районе Тирасполя (а также на фронте от Оргеева в междуречье Днестра и Прута и по Днестру до Днестровского лимана) располагался в полной готовности 3-й Украинский фронт (под командованием генерала армии Толбухина) в составе 4 армий (5-я ударная, 57, 37 и 46-я), 2 отдельных механизированных корпусов (7-го и 4-го гвардейского) и 17-й воздушной армии.

Совокупная боевая мощь советских войск: 94 стрелковые дивизии, 6 танковых и механизированных корпусов, 1 кавалерийский корпус и многочисленные отдельные части, в общей сложности 930 тысяч человек (1 миллион 250 тысяч человек. — Ред.) с 16 тысячами орудий, реактивных минометов и минометов всех калибров, 1400 (1870. — Ред.) танками и самоходными орудиями, а также 1760 (2200. — Ред.) самолетов.

Этим готовым к наступлению силам противостояли на направлениях главных ударов всего лишь 6 германских корпусов (четыре из них входили в состав 6-й армии) и 2 румынских корпуса с 18 германскими и 7 румынскими дивизиями, а также 4 бригады, кроме этого, 2 германские танковые дивизии и 5 штурмовых стрелковых бригад, всего общей численностью около 270 тысяч германских и приблизительно 200 тысяч румынских солдат с всего только 160 танками (из которых более половины было в составе румынской танковой дивизии), 283 штурмовыми орудиями и штурмовыми гаубицами. Их действия поддерживали 232 самолета германских ВВС. (Всего немцы и румыны имели 47 дивизий и 5 бригад, 900 тысяч человек (соотношение 1: 1,4), 7600 орудий и минометов (1 : 2,1), 404 танка и штурмовых орудия (1: 4,7), 810 боевых самолетов (1 : 2,7). — Ред.) Таким образом, снова имело место громадное превосходство врага в артиллерии, танках и авиации.

Ситуация во многом была схожа с той, которая сложилась под Сталинградом перед зимой 1942/43 года и из которой так и не было извлечено уроков, — снова врагу противостояла вновь сформированная 6-я армия, снова справа и слева от нее располагались румынские дивизии, снова отсутствовали какие бы то ни было серьезные резервы. Но все же не это громадное вражеское превосходство в силах быстро привело к непредвиденной и вплоть до сегодняшнего дня не осмысленной катастрофе. Советские войска наступали — точно так же, как и под Сталинградом, — массами своей пехоты и танками через брешь в германско-румынском фронте на оба фланга 6-й армии, в точности на стык между соседними румынскими корпусами западнее Прута под Яссами и со своего плацдарма у Тирасполя. Кроме этого, русские имели большое преимущество в том, что им уже не однажды приходилось с боем форсировать крупные водные преграды типа Днестра.

Но истекающая отсюда опасность для германской стороны все еще не была в полной мере осознана. Даже после того, как с исчерпывающей ясностью вырисовались намерения неприятеля, группа армий «Южная Украина» рассчитывала на то, что ей придется иметь дело не с широкомасштабным ударом на Яссы, но всего лишь со вспомогательным ударом от Тирасполя.

Командование 6-й армии воспринимало происходящее лишь с несколько большей долей тревоги и докладывало 19 августа:

«Существует также возможность того, что нечто будет происходить на нашем правом фланге...»

Однако уже было поздно предпринимать решительные мероприятия, поскольку в тот же самый день уже появились первые предвестники надвигающегося шторма: с раннего утра после сильной артподготовки советские войска атаковали правый фланг румынской 4-й армии и восточный фланг 6-й армии.

Но это была всего лишь активная разведка боем силами от роты до батальона, призванная прощупать германо-румынский фронт и найти в нем слабые места. Во второй половине дня на позиции румынского VI корпуса в течение трех четвертей часа обрушивался артиллерийский огонь, Пошедшему затем в атаку неприятелю удалось прорвать позиции корпуса и захватить господствующие над местностью высоты.

Однако это было только начало. На всем остальном фронте по обе его стороны царило зловещее спокойствие.

Вечером этого дня 19 августа и в течение наступившей ночи германские дозорные докладывали об удивительных вещах: с советской стороны фронта наблюдались сигнальные ракеты и сброс осветительных бомб на парашютах, кое-где с румынской стороны на эти сигналы отвечали соответствующим образом. Однако никто не мог понять, что означают эти сигналы, которые, впрочем, могли быть просто случайным совпадением, да и вообще не иметь особого значения. Что это означало на самом деле, вскоре самым неприятным образом показали грядущие события.

«Черный день» 20 августа

Следующим днем — 20 августа — стало воскресенье.

Багрово-алым жгучим шаром на востоке поднималось над горизонтом солнце. На небе этого раннего утра не было ни облачка, оно обещало ясный летний день. Было 5.00 утра.

И в этот момент с запада, от Ясс, донесся глухой рев — это ударили залпом тысячи легких и тяжелых орудий, «сталинские органы» и минометы ^[128]. Неприятель начал артподготовку из орудий всех калибров, с такой плотностью огня, какой еще никогда не приходилось видеть. Полтора часа обрушивались снаряды, мины и ракеты на полосу германской обороны глубиной в восемь километров, которую удерживали румынские IV и VI корпуса и германская 76-я дивизия. Солнечный диск скрылся за непроглядной стеной из дыма, гари и поднятой высоко в воздух иссушенной летним зноем почвы. Артиллерийский огонь крушил возведенные препятствия, перепахивал траншеи и позиции, обрушивал блиндажи и подбрустверные укрытия, уничтожал и ранил личный состав. В небе гудели эскадрильи советских самолетов, подвергавших бомбардировке ближние тылы фронта.

В 6.30 передовые стрелковые дивизии Красной армии двинулись в наступление. Советская пехота наступала на фронте шириной около 30 километров, сопровождаемая танками, густыми массами вслед за огневым валом, поддерживаемая с воздуха большим числом штурмовиков.

И теперь это была уже не массированная атака, это стало началом крупномасштабного наступления врага!

На позициях, находившихся на острие вражеского удара, пережившие артподготовку германские и румынские солдаты, выкарабкавшись из своих полуразрушенных блиндажей и укрытий, внезапно оказались перед лицом красноармейцев, появившихся из плотных клубов дыма и поднятой в воздух земли, которые, стреляя и крича, принялись уничтожать полуоглушенных обороняющихся.

Стойкость румынских частей — если они вообще когда-либо обладали ею — исчезла почти мгновенно. Части обоих румынских корпусов, как потом можно было предположить, по предварительной тайной договоренности с наступающим противником, практически без всякого сопротивления оставили свои позиции. Оборона остальных соединений была очень быстро прорвана. И только румынский VI корпус, подчиненный германской 76-й дивизии, в этом почти уже безнадежном положении все же оказал сопротивление наступавшим.

Еще раздавались тут и там автоматные очереди, еще взлетали в воздух и рвались ручные фанаты, брошенные германскими солдатами, еще группировались оставшиеся в живых пехотинцы вокруг своих ротных или взводных командиров, ведя огонь во все стороны. Но сопротивление наступающим русским слабело, линии обороны разрывались, гнезда сопротивления противником обходились и штурмовались с тыла, узлы обороны окружались, а позднее уничтожались.

Несмотря на локальное яростное сопротивление и единичные контрудары, полоса обороны 76-й дивизии также была прорвана. Личный состав понес тяжелые потери. Из бросившихся в бой назад вернулись лишь немногие. А остальные? Пали в бою, ранены, пропали без вести, взяты в плен...