Пределы выживания (Полигон - I)

- Мне разрешил подъехать полковник.

- Чего это он вдруг? Ну ладно, я сейчас вам выдам одежду, постойте здесь.

Через пол часа мне приносят костюм химзащиты. Я одеваюсь и иду в первый попавшийся дом, за мной, как на привязи, топает Молчанов.

В избе изо всех углов вопит нищета, на печке лежанке, лежат двое испуганных ребят, замотанных в тряпье. Женщина с искаженным от судороги лицом вытянулась недалеко от порога. Я кладу чемоданчик на пол и начинаю ее осматривать. Все мышцы сжаты и разогнуть руку или ногу невозможно.

- Что за черт. Это же паралич, - ошеломленно бормочу я.

- Вы правы, доктор, - мычит через респиратор Молчанов. - Это действие нервно-паралитических газов.

- Это..., это же...

- Не трудитесь высказываться, доктор...

- Мать, вашу...

Ну его к черту. Теперь, дети. На них, при наружным осмотре ничего не видно.

- Их надо отделить...

- Все равно помрут.

- Если они не заражены, так почему они должны помереть?

- Этим просто досталась малая доза. Сразу не помирают.

Врешь, я кое что читал о действии этих газов. Просто надо знать сколько времени прошло после взрыва. Я беру в охапку детей и вытаскиваю их на улицу.

- Вы можете сидеть здесь и никуда не бегать? - спрашиваю их.

- Хорошо, дядя, - лепечет испуганный старший.

- Будь умницей, к маме в дом не ходи, это опасно.

- Хорошо, дядя.

Мы идем с майором к следующему дому.

- Майор, как так получилось, что в деревню попал газ?.

- Ракета принесла.

- Что? - я обалдел и остановился.

- Ну, ошиблись ракетчики в расчетах, недалеко от деревни и упала. Что вы думаете, здесь без конца такие ляпы.

- Разве здесь испытывается бактериологическое и химическое оружие? Вы не находите, что это... варварство, майор?

- Это не наше дело. На это есть военное ведомство, там решают.

- Почему не наше? На деревню падают ракеты со страшной начинкой...

- Слушайте, доктор, держите рот на замке, мне совершенно неинтересны ваши рассуждения о морали. Произошла ошибка, надо ее исправлять.

В молчании подходим ко второму дому.

Здесь опять смерть. Красивый мужик скрючился на крыльце и застыл в неестественной позе. В доме, на лавках и кровати его жена и мать. Мать что то помешано говорит, обращаясь к черной иконе в углу. Жена устало глядит в потолок. Я их осматриваю и вывожу на улицу.

- Что вы задумали? - спрашивает Молчанов.

- Пытаюсь хоть немногим спасти жизнь.

- Поздно.

- Не каркайте.

- Все равно, мы их и дома сожжем. По инструкции, зараженные районы должны быть обработаны...

- Слушайте, майор, не мешайте мне. Вы меня слишком плохо знаете и не стоит вставать поперек... Пока я не проверю и не обезопасю людей, ни о каких пожарах разговора не будет.

- Да кто ты такой...

И тут я не выдержал и всадил кулаком в этот противно выпирающий белый респиратор, тело согнулось, заскользило на траве и покатилось под гору.

Весь день сортировал больных и здоровых и чуть не плакал от бессилия, что нет лекарств, прививок и ничем нельзя помочь несчастным. Кое кто из этих несчастных наверно действительно хватил минимальные дозы газа и теперь медленно загибался, бился на земле в периодичных судоргах. Майора нигде не было и я попросил офицер оцепления прислать мне тридцать небольших одноместных палаток, воды, пищи и лекарств. Все, кроме лекарств, часа через четыре прислали и вскоре маленький лагерь раскинулся на чьем то огороде. На следующий день опять отсев, уже умерших от вчерашних "здоровых" и так три дня. Когда понял, что только семнадцать человек останутся жить, разрешил сжечь село. Мы еще оставались в карантине две недели и потом, все поехали в Глушково... Камышевка исчезла.

Первой меня встретила медсестра Надежда. Она обняла и тихо всплакнула.

- Ну что вы? Все в порядке, я вернулся.

- Я вижу. И все же боялась, всего боялась.

- Как девочка?

- Какая? А, из Камышевки, с ней все нормально, я ее здесь три дня выдержала, потом родственники взяли к себе. Ее отец и мать...?

- Умерли. Если бы вы знали, как я хочу есть.

Она отрывается от меня и поспешно собирается.

- Я сейчас.

- Куда вы?

- В столовую.

В комнату врывается Верка и тихо валится на стул.

- Доктор... Вы вернулись.

- Вы что, похоронили меня?

Она молчит и огромными глазами смотрит, как я скидываю рубаху и роюсь в чемодане.

- Я молилась...

Я похожу к ней и треплю за щеку.

- Спасибо. Лучше скажи, сегодня можно сделать баню.

Теперь Верка подпрыгивает.

- Я договорюсь. Соседи воды накачают. Совсем забыла, что там был ад.... Я побегу, доктор...

- Беги.

Надежда принесла судки.

- Ешьте доктор. Я как сказала там, что вы вернулись, так они навалили вам... шесть котлет дали..., здесь компот и сок.

- Спасибо, Надя.

- Поселок взбудоражен. Камышовцев, что вы привезли, разбирают по домам. Сейчас любопытные сюда прибегут.

- Это зачем же?

- Переживали за вас. Сама мать игуменья, отстояла службу, просила бога за вас.

Пока я ем, дом набирается людьми. В приемной сидят Варька, дед Тимофей, инвалид Петрушенко, сумасшедшая Клавка, еще несколько незнакомых мне людей. Они сидят в приемной и шумят. Когда спускаюсь вниз, наступает тишина.

- Вы все ко мне на прием?

- Это... мы, то есть я... с вопросом, - поднимается дед. - Мы уже все знаем. Камышовцы рассказали.

- Так что за вопрос?

- Этот, майоришко, Молчанов и его банда, тебе помогали?

- Он куда то исчез, я его так до конца и не видел, а остальные и не приезжали.

- Я говорил, - торжественно обращается ко всем дед, - этим до нас дела нет. Все сошлось.

Теперь все загалдели. Дед подходит ко мне и наклоняется к уху.

- Это правда, что ты Молчанову морду набил?

- Да нет. Просто один раз ударил и все... Потом чего то я его не видел.

- Молодец. Хорошо врезал, он же здесь в больнице с переломом челюсти лежит.

- Да что вы говорите?

Я действительно изумлен. Варька подбегает ко мне.

- Доктор, баня скоро будет готова.

Она пришла, когда я прибирался в комнатке и развешивал свое постиранное бельишко. Скрипнула дверь и Рита застыла на пороге.

- Здравствуй, Рита.

Молчание. Я подхожу и осторожно целую ее. Глаза полные слез, не могут оторваться от меня.

- Мы тебя ждали, - шепчут губы. - Когда узнала, что ты здесь, не могла досидеть в школе...

- Ну и правильно сделала. Идем, чего ты встала на пороге.

Я сажаю ее на кровать, а сам опускаюсь на пол и кладу голову на ее колени. Она опускает руки мне на голову и перебирает волосы.

- Ты сегодня останешься со мной? - спрашиваю ее.

- Останусь.

- Только не как в тот раз.

ИЮЛЬ

После того, как произошли события в Камышевке, у меня стали появляться пациенты. Пошли со всеми своими болезнями и тут я увидел, что почти большинство жителей поселка страдает от полигона, На них обрушилось все, химическое отравление и биологическое, плохая вода, пища и от сюда болезни сердца, почек, печени, желудка. Не имея лекарств, я понял, что без помощи военных мне все равно не обойтись. Пришлось опять придти на прием к полковнику.

- Здорово, вояка, - уже по свойски сказал мне командир части. - Слышал, как пашешь и как рукой машешь.

- Сорвалось..., - понял я его намек.

- И правильно, армия хлюпиков не любит. Я бы с удовольствием тебя взял в штат.

- Мне кажется, пока я при своем месте...

- Да брось ты. Давай на спор, я скажу зачем ты ко мне пришел?

- Давайте попробуем, на бутылку водки.

- Идет. Ты пришел ко мне за лекарствами. Ну что отгадал?

- В общем то так. Но там есть больные, которым требуется хирургическое вмешательство и помощь других специалистов.

Ха... ха..., - ржет полковник, - ну и хитер, стервец. Что придумал, чтобы только бутылку получить. Загрузить больницу решил. Ну нет, - он вдруг прекратил смеяться. - Мы и так много гражданских у себя держим. Не хватало нам загружать своих врачей. Вас прислали, вы и выкручивайтесь. Лекарствами выручим, кое что дадим.