История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Граждан

Политический кризис между тем нарастал. Портсмутский мир с Японией еще более подорвал престиж государственной власти. Всем стало ясно, что Царь проиграл войну тем, кого он сам, не стесняясь, называл «макаками». Японцам отдали и залитый кровью Порт-Артур, и половину Сахалина. Расстреливает мирные манифестации своих подданных, а врага, которого обещали шапками закидать, победить не может и расплачивается с ним русской землей. Против абсолютизма теперь были практически все – от митрополитов и министров до саратовских мужиков и лодзинских рабочих. Но Николай II своей властью делиться не желал, как и прежде. Если уж хочет народ Думу созвать, то пусть эта Дума будет строго совещательной «для участия в рассмотрении законопроектов, вносимых в Государственный Совет».

Статс-секретарем Сергеем Ефимовичем Крыжановским были разработаны «Соображения» о совещательной Думе (название было заимствовано из конституционных проектов реформатора начала XIX в. – Михаила Сперанского). Принципы созыва и деятельности законосовещательной Думы обсуждались на совещании высших сановников Империи и Великих князей, заседавшем под председательством самого Николая II в Петергофе в июле 1905 г.

6 августа 1905 г. был издан Манифест об учреждении состоящей из выборных от народа – Государственной Думы. Она должна была созываться Царем «по мере необходимости» для помощи в решении важных вопросов, а после этого распускаться. Процедура избрания в Думу была сложной и многоступенчатой. В выборах не могли участвовать рабочие, учащиеся, военнослужащие, батраки и некоторые другие категории населения. Не имели права голоса женщины и лица моложе 25 лет. В компетенцию будущего народного представительства входило предварительное (до представления монарху) рассмотрение законопроектов. Созыв депутатов назначался на январь 1906 г.

Литература:

Г. А. Гапон. История моей жизни. М., 1990.

И. Н. Ксенофонтов. Георгий Гапон: вымысел и правда. М., 1996.

1.2.4. Либеральное движение в 1905 г.

Вечером 8 января 1905 г. группа литераторов и профессоров, по большей части принадлежавших к «Союзу освобождения», в предчувствии надвигающегося кровопролития собралась в редакции газеты «Сын Отечества». Уже было известно, что стянутым в центр Петербурга войскам розданы боевые патроны. Собравшиеся имели и текст петиции, с которой десятки тысяч рабочих предполагали наутро идти к царю. Для интеллектуалов, собравшихся в редакции, было очевидным то, что пока не было ясно надеющимся на Царя рабочим: власть изготовилась к жесткому отпору. Поскольку шансов уговорить рабочих отказаться от демонстрации не было, то, во избежание кровопролития, депутация общественных деятелей отправилась к министру внутренних дел князю Святополк-Мирскому, но он отказался ее принять.

Через два дня после «Кровавого воскресенья» члены депутации А. В. Пешехонов, Н. Ф. Анненский, И. В. Гессен, В. А. Мякотин, В. И. Семевский, Е. Т. Кедрин, Н. И. Кареев, Максим Горький были арестованы и посажены в Петропавловскую крепость. Поначалу власти воздержались от ареста старейшего из группы Константина Константиновича Арсеньева (1837–1919), но позже арестовали и его. Через недолгое время некоторые участники «депутации литераторов» пройдут по спискам кадетской партии в I Думу (Н. И. Кареев, Е. Т. Кедрин), а потом II Думу (И. В. Гессен), поддержанные, в том числе, и петербургскими рабочими.

Умеренных конституционалистов январская трагедия лишила общественной инициативы. Их лидер граф Гейден доказывал впоследствии министру двора графу Фредериксу, что если бы не «Кровавое воскресенье» и Царь бы мирно даровал Думу, а не позволил бы ее «вырвать» у себя 17 октября 1905 г. революцией, то все развитие России пошло бы иначе.

Зимой-весной 1905 г. либералы от «интеллигентских» попыток убедить Царя провести реформы «сверху» перешли к давлению на власть в союзе с радикалами. «Слева противников у нас нет», – говорил вернувшийся из-за границы П. Н. Милюков, сформулировавший новый принцип: «сочетание либеральной тактики с революционной угрозой». В Москве на смену фрондерским «банкетам» пришли значительно более политизированные «публичные доклады». Для них выбирались самые крупные и престижные залы, способные вместить до 500 человек, – дворец братьев Долгоруковых в Малом Знаменском переулке; дворец Новосильцевых-Щербатовых на Большой Никитской; дворцы Варвары Морозовой на Воздвиженке и Маргариты Морозовой на Смоленском бульваре. В марте – апреле такие собрания проходили по нескольку раз в неделю, а докладчиками на них выступали самые популярные в либеральных кругах фигуры – П. Н. Милюков, А. А. Кизеветтер, А. А. Мануйлов, М. Я. Герценштейн и др. Темы выбирались актуальные и острые: от истории освободительного движения в России до проектов будущих преобразований. Популярность дворца «рюриковичей» Долгоруковых в те месяцы была настолько велика (в этом здании в 1904–1905 гг. проводились и съезды: от земско-городских – до партийных), что в Москве шутили: «В Петербурге властвует дом Романовых, а в Москве – дом Долгоруковых».

В те месяцы именно П. Н. Милюков – историк, талантливый публицист, хороший оратор, имевший к тому же опыт тюрьмы и ссылки, выдвинулся на роль общенационального либерального лидера. Случалось, что он по нескольку раз в день выступал в разных аудиториях: от аристократических салонов до студенческих мансард. Как историк, он прекрасно знал, что в эпоху Луи-Филиппа во Франции безобидные «банкеты» и «доклады» стали эффективной формой быстрого перехода к открытой политической борьбе, приведшей, в конце концов, к падению «июльской монархии».

Историческая справка

Павел Николаевич Милюков родился 15 января 1859 г. в Москве в дворянской семье инспектора и преподавателя Московского училища живописи, ваяния и зодчества. После окончания с серебряной медалью 1-й Московской гимназии поступил в 1877 г. на историко-филологический факультет Московского университета, где учился у П. Г. Виноградова и В. О. Ключевского. Активный участник студенческого движения, популярный оратор на сходках и митингах. В 1881 г. как деятельный участник студенческого движения был арестован, затем исключен из университета (с правом восстановления через год). После окончания университета был оставлен на кафедре русской истории, которую возглавлял В. О. Ключевский, для «приготовления к профессорскому званию». Готовясь к магистерскому (кандидатскому) экзамену, читал спецкурсы по историографии, исторической географии, истории колонизации России. Курс по историографии позднее был оформлен в книгу «Главные течения русской исторической мысли» (1896 г.). В 1892 г. Милюков защитил магистерскую диссертацию по вышедшей в том же году книге «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого». Диссертация была высоко оценена научной общественностью: автор получил за нее премию имени С. М. Соловьева.

Милюков избран председателем Комиссии по организации домашнего чтения, сотрудничает в Московском комитете грамотности, неоднократно выезжает в провинцию с чтением лекций. В 1894 г. за цикл прочитанных в Нижнем Новгороде лекций, в которых содержались «намеки на общие чаяния свободы и осуждение самодержавия», Милюкова арестовали, исключили из Московского университета и выслали в Рязань.

В Рязани Милюков приступил к исследованию – «Очерки по истории русской культуры» (сначала печатались в журнале, в 1896–1903 гг. вышли отдельным изданием в трех выпусках). В ссылке Милюков получил приглашение из Софийского высшего училища в Болгарии возглавить кафедру всеобщей истории. Власти разрешили поездку. В Болгарии ученый пробыл два года, читал лекции, изучал болгарский и турецкий языки (всего Милюков знал 18 иностранных языков).