Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

4 декабря 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о выселении всех проживающих в Западной Украине и Западной Белоруссии осадников вместе с их семьями и использование их на лесоразработках в районах Крайнего Севера. Выселение должно было состояться до 15 февраля 1940 г. 21 декабря Политбюро утвердило предложения ЦК КП(б)У об использовании имущества осадников.

29 декабря 1939 г было принято постановление СНК СССР о депортации населения западных областей Украины и Белоруссии и утверждено «Положение о спецпереселенцах и трудовое устройство осадников, выселенных из западных областей УССР и БССР». Постановление предусматривало их принудительное выселение в Кировскую, Пермскую, Вологодскую, Архангельскую, Ивановскую, Ярославскую, Новосибирскую, Свердловскую, Омскую области и Коми АССР и обязывало Наркомторг выделить Наркомлесу продовольственные и промтоварные фонды на 21 тыс. семей спецпереселенцев-осадников [425]. Предполагалось депортировать, по меньшей мере, 100 тыс. лиц. В частности, в составе 4 029 семей, которые подлежали депортации из Львовской области, насчитывалось 20 966 лиц; в 2 057 семьях колонистов из Дрогобыческой области — 11 355 лиц. По 5–6 лиц приходилось также на каждое хозяйство польских лесничих, подлежащих выселению.

Для осуществления депортационных акций в областях были созданы специальные «тройки» НКВД, а сами области делились на «оперативные участки» во главе со своими «тройками». Как подметил С. Макарчук, характерной особенностью «троек» было то, что большинство их членов составляли лица с русскими или «интернациональными» фамилиями. Например, в бибрскую «тройку» входили Черпаков, Малышев, Леонов, в бродовскую — Евграфов, Саркисов, Нусимович, в городокскую — Матвеев, Уфлянд, Чунихин, в любачевскую — Кононов, Петров, Пышкин, во львовскую № 9 — Хомутов, Алафердов, Хохляков. Встречались и украинские фамилии, но преобладающую массу реализаторов сталинской национальной политики составляли явно не украинцы [426].

Депортационная акция, согласно вышеупомянутому постановлению, осуществлялась 10–13 февраля 1940 г. В этом месяце из Западной Украины было депортировано 17 206 семей (8 9062 лица), в том числе из Тернопольской области — 6 158 семей (31 640 лиц), из Станиславской — 1 810 семей (9 083 лица), из Львовской — 4 043 семьи (20 966 лиц), из Волынской — 1 613 семей (18 858 лиц), из Дрогобыческой — 1 990 семей (10 593 лица), из Ровенской — 1 601 семья (7 922 лица). Характерно, что тех осадников и лесничих, которые по ряду причин избежали депортации до 14 февраля, позднее вывезли к местам ссылки.

В целом в первой депортации из территорий, оккупированных СССР, на восток было вывезено 26 790семей (139 590 лиц), которых расселили в 21 автономной республике, крае, области приблизительно в 115 спецпоселениях. Среди них было 28 % мужчин свыше 16 лет, 29 % женщин, 8,5 % детей (14–16 лет) и 35 % детей до 14 лет. Очевидно, несколько тысяч людей погибло в дороге и в первые дни обустройства на голом месте, в условиях страшных морозов, отсутствия жилья, питания. В следующих отчетах уже фигурирует цифра 135 524 спецпоселенца, из них лишь 33 665 мужчин, старше 18 лет. Остальные — женщины и дети.

Вопреки названию «польские осадники», национальный состав депортированных был неоднородным. Как следует из справки начальника отдела спецпоселений ГУЛАГа СССР о национальном составе осадников и беженцев, выселенных из западных областей Украины и Белоруссии, составленной в августе 1941 г, там тогда находились 210 270 осадников и беженцев, в том числе 117 800 поляков (109 233 осадника), 64 533 еврея, 13 448 украинцев (11 720 осадника и лесничих), 11 240 белорусов (11 088 осадников) и представителей других национальностей.

2 марта 1940 г. Совнарком СССР принял постановление о выселении всех помещенных в лагерях и тюрьмах военнопленных и бывших офицеров польской армии, а также тюремщиков, жандармов, разведчиков, бывших помещиков, фабрикантов, чиновников государственного аппарата, участников антисоветских организаций, беженцев из районов Польши, отошедших к Германии, которые изъявили желание выехать из Советского Союза на занятую гитлеровцами территорию, но не были ими приняты. На эту категорию лиц начало распространяться постановление Правительства СССР от 5 декабря 1939 г. о спецпоселении и трудовом использовании осадников и лесничих, которых выселили из западных областей Украины и Белоруссии. Кроме того, 4 апреля Л, Берия прислал в Украину дополнительную инструкцию по этому поводу, а 10 апреля Совнарком СССР утвердил специальную инструкцию, которая определяла способы и методы реализации мартовского постановления. Согласно этой инструкции, принудительное выселение было начато 29 июня без какого-либо предупреждения населения, с применением массового террора и вопиющего своеволия, которые сопровождались случаями самоубийств, расстрелов беглецов и другими трагическими происшествиями. «До каких пор советская власть будет издеваться над людьми, — негодовала свидетель этих событий полька Судницкая из Тернополя. — Вот сейчас выселяют беженцев, вывозят их как бандитов неизвестно куда. Этим выселением их окончательно разорили, поскольку у них все отобрали и обрекли на верную гибель».

Относительно количества депортированных 29 июня 1940 г, существуют расхождения в материалах НКВД. Так, согласно сведенным данным НКВД УССР от 2 июля 1940 г, из шести западных областей было депортировано 37 532 семьи, или 83 207 лиц, в том числе 19 476 лиц неженатых. А в справке НКВД СССР об итогах операции относительно выселения беженцев из западных областей Украины и Белоруссии, подготовленной не раньше августа 1940 г. на имя Л. Берии, приведено общее количество из двух республик, даже меньшее чем вышеприведенное, которое составило в одном случае 24 772 семьи (77 710 лиц), а во втором — 25 682 семьи (76 382 лица). Здесь же указано, что все они были расселены в 14-ти республиках, краях и областях (251 поселение, 188 комендатур).

Относительно национального состава этого контингента выселенных: согласно данным НКВД по второму кварталу 1941 г., среди 76 113 беженцев было 8 357 поляков (10,95 %), 1 728 украинцев (2,26 %), 64 533 еврея (84,56 %), 186 белорусов, (0,24 %), 119 немцев (0,161 %), 1 396 лиц, национальность которых почему-то не зафиксирована.

Особенность этих беженцев состояла в том, что здесь значительный процент составляли семьи малодетные и раскомплектованные; выше, чем у других осадников, был процент взрослых; количество высланных в июне 1940 г. детей было сравнительно небольшое и составляло, согласно данным за апрель 1941 г., 20 172 лица. Подавляющее большинство беженцев происходило из городов, значительную часть представляла интеллигенция, в том числе 8 261 врач, агроном, учитель, среди которых, по оценкам НКВД, был 561 высококвалифицированный специалист и научный работник.

В соответствии с вышеупомянутым постановлением Совнаркома СССР от 2 марта 1940 г., 20 марта НКВД отдал распоряжение наркому внутренних дел Казахской ССР о проведении мероприятий по расселению в северных областях республики 25 тыс. семей репрессированных польских офицеров (ориентировочно 76-100 тыс. лиц), которые подлежали выселению из западных областей УССР и БССР, как административно сосланные сроком на 10 лет. Кроме того, оттуда в районы Казахской и Узбекской ССР были выселены 2–3 тыс. проституток. Устанавливался и срок выполнения распоряжения — 5 апреля 1940 г. Депортацию планировали осуществить одновременно с уничтожением почти 22 тыс. заключенных лагерей военнопленных и тюрем.

Депортационная акция заключенных (интернированных лиц, которые находились в лагерях в Козельське, Старобельське, Осташкове) началась в ночь с 12 на 13 апреля. В Кустанайскую, Акмолинскую, Актюбинскую, Северо-Казахстанскую, Павлодарскую и Семипалатинскую области было переселено 60 676 лиц (по другим данным — 61 092 лица) [427]. Следует отметить, что в 51 эшелоне в казахстанские степи были вывезены преимущественно женщины с детьми, а также лица преклонного возраста, которые к тому же проживали в городах, а, поэтому были не приспособлены к тяжелому труду в сельском хозяйстве, жизни в примитивных условиях, суровому климату. Наряду с поляками, которые преобладали и, по данным польских историков, насчитывали до 80 % были депортированы также украинцы, белорусы, евреи, хотя точные данные о национальном составе этого контингента неизвестны [428].