Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

После февральской, апрельской и июньской депортаций 1940 г. настал некоторый перерыв в вывозах из западноукраинских земель. Однако, 14 мая 1941 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление о ликвидации контрреволюционных организаций в западных областях УССР, а 21 мая начался четвертый этап депортаций, который длился до начала германо-советской войны. Важно указать, что данная депортация распространилась, прежде всего, на украинское население и была в значительной мере направлена против украинского националистического подполья. Об этом свидетельствует и докладная записка наркома госбезопасности УССР П. Мешика на имя секретаря ЦК КП(б)У Н. Хрущева с предложениями по ликвидации базы ОУН в западных областях, подготовленная еще в середине апреля 1941 г. Считая, что ОУН будет выполнять роль «пятой колонны» во время будущей германо-советской войны, и что «она может представлять собой серьезную силу, поскольку хорошо вооруженная и пополняет свои силы путем перебрасывания оружия из Германии», нарком предлагал Хрущеву возбудить ходатайство перед ЦК и СНК об осуществлении следующих санкций:

1. распространить закон об изменниках Родины на участников антисоветских организаций, находящихся на нелегальном положении в западных областях УССР;

2. семьи нелегалов согласно указанному закону репрессировать, имущество конфисковать;

3. семьи арестованных оуновцев выселить в отдаленные места СССР;

4. учитывая, что основной базой ОУН является кулачество, осуществить выселение кулаков в отдаленные области СССР, а их имущество передать колхозам [429].

Не исключено, что реакцией на этот и подобные рапорты органов НКВД-НКГБ и было постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 14 мая 1941 г. о ликвидации контрреволюционных организаций в западных областях УССР [430]. В нем, в частности, речь шла об арестах и выселении в отдаленные районы СССР на 20 лет с конфискацией имущества членов семей участников украинских и польских контрреволюционных националистических организаций, главы которых перешли на нелегальное положение, или которым вынесены смертные приговоры. А еще через три дня НКГБ СССР дал указание начальникам УНКГБ-УНКВД западных областей о проведении операции по выявлению и аресту оуновского подполья, где, в частности, отмечалось: «Считая необходимым проведение операции на протяжении светлого времени одного дня, нужно из отдаленных районов вашей области вывезти семьи известного контингента на автотранспорте… В случаях, когда будет установлено, что нелегалы-оуновцы скрываются у двух-трех родственников или знакомых попеременно, необходимо: родственника, в семье которого проживал нелегал и находился на его иждивении, выселять; глав семей, где скрывался нелегал, привлекать по определенным статьям УК как пособников и укрывателей политбандитов… ориентировать оперативный состав и иметь в виду, что борьба с политбандитизмом и украинскими националистами будет продолжена и после проведения операции по выселению, поэтому нужно повседневно проводить мероприятия по выявлению и ликвидации оуновского подполья, арестовывать руководителей и актив».

Как следует из докладной записки НКГБ СССР № 1832/М в ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 23 мая 1941 г о выселении из западных областей Украины семей репрессированных или находящихся на нелегальном положении участников контрреволюционных организаций, операция была полностью завершена к 22 часам 22 мая. Всего по западным областям УССР было намечено депортировать 3 110 семей (111 476 лиц). В действительности загружено в вагоны 3 073 семьи (111 329 лиц), в том числе во Львовской области -2 216 лиц, Тернопольской -2 725, Станиславской — 1 533, Дрогобычской — 1 562, Ровенской — 984, Волынской — 2079, Черновицкой — 229 лиц. Во время операции в некоторых местностях оперативным группам НКГБ — НКВД было оказано вооруженное сопротивление, вследствие чего было захвачено 66 нелегалов, из которых 7 убито, 5 ранено, 6 убежало.

В докладной записке обращалось внимание на то, что на станциях загрузки часто собираются родственники и знакомые выселенцев, которым последние с негодованием передавали, чтобы возвращались нелегалы, из-за которых они, дескать, страдают. «В Збаражском районе Тернопольской области был выслан и вывезен на станцию погрузки старик Ястребовский, сын которого находился на нелегальном положении. Нелегал Ястребовский, узнав, что отец выслан, явился на станцию и, рассказав о том, что перешел на нелегальное положение, в присутствии родственников и знакомых начал просить об оставлении отца, а сам обещал искупить свою вину. Семья Ястребовских освобождена. Когда старик Ястребовский выходил из вагона, выселяемые кричали ему вслед. «Передайте и нашим подлецам, чтобы немедленно явились, пока нас еще не вывезли». Аналогичные случаи имели место и в других областях».

Своеобразной формой репрессий, по мнению Г. Грицюка, стали призывы в ряды Вооруженных Сил СССР. Так, осенью 1940 г. был призыв мужчин 1918, 1919 гг. рождения. Предполагалось призвать около 50 тыс. человек, преимущественно украинцев. Сюда следует отнести группу резервистов, включенных в состав Красной армии еще в мае, а также в июне 1941 г., уже после нападения Германии на СССР [431].

Трагическую страницу в истории советских репрессий 1939–1941 гг. составляют аресты, истязания и расстрелы заключенных тюрем Волыни и Галиции. В 1939 г. органы госбезопасности арестовали здесь: в 1939 г. — 10 566 лиц, в том числе 5406 поляков, 2 779 украинцев, 439 евреев; в 1940 г. — 47 403 лица, в том числе 15 518 поляков, 15 024 украинца, 10 924 еврея, задержанных, как правило, за нелегальный переход германо-советской демаркационной линии, в январе-мае 1941 г — 8 594 лица, в том числе 5418 украинцев, 1 121 поляк, 801 еврей. В целом среди 66,5 тыс. лиц арестованных с сентября 1939 г. до мая 1941 г. в Западной Украине, 45 тыс. были лишенные свободы, в том числе 15 тыс. поляков, 15 тыс. украинцев, свыше 8 тыс. евреев [432].

Известно также, что еще 3 октября 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «О порядке утверждения приговоров военных трибуналов в Западной Украине и в Западной Белоруссии», которое касалось и военнослужащих польской армии: оно предоставляло право Военным советам Украинского и Белорусского фронтов утверждать приговоры трибуналов к высшей степени наказания «по контрреволюционным преступлениям гражданских лиц в Западной Украине и в Западной Белоруссии и военнослужащих бывшей польской армии» [433].

В начальный период германо-советской войны карательные органы СССР уничтожили в тюрьмах Западной Украины тысячи арестованных и депортировали десятки тысяч лиц, из которых большая часть также была ликвидирована во время эвакуации, а остальные оказались в концлагерях. По распоряжению из Кремля все политические заключенные в тюрьмах пограничной полосы подлежали расстрелу. В Западной Украине было расстреляно от 40 до 50 тыс. лиц [434]. Так, 5 июля 1941 г. начальник тюремного управления НКВД УССР капитан госбезопасности Филиппов подготовил наркому внутренних дел республики В. Сергиенко докладную записку «О эвакуации тюрем западных областей УССР». Здесь, в частности, сообщалось: «В соответствии с приказом работников НКГБ в тюрьмах Львовской области было расстреляно 2 464 заключенных; освобождено 808 заключенных, преимущественно обвиненных в бытовых преступлениях. Все расстрелянные были закопаны в ямы, вырытые в подвалах тюрем, в г. Золочеве — в саду… в двух тюрьмах Дрогобычской области; в городах Самбор и Стрый расстрелян 1 101 заключенный; в тюрьмах Станиславской области расстреляно 1 000 заключенных, города Луцка — 2 000, в Ковеле — 194, в Дубно — 260; из Чорткова эвакуировано 954 заключенные, по дороге расстреляно при попытке бегства 123 заключенных — членов ОУН» [435]. В июне-июле 1941 г. в тюрьмах западных областей было расстреляно свыше 8 тыс. человек, среди которых большинство составляли политические заключенные. Многолетний узник советских концлагерей Г. Дидык писала: «Я до сих пор не могу спокойно вспоминать страшные картины, которые пришлось увидеть в первые дни войны. Тогда, после отступления советских войск, разыскивая близких мне людей, я была в тюрьмах Львова, Тернополя, Бережан, Нараева. Я видела вытащенные из застенков и скрытых ям и выставленные для опознания родными и друзьями тысячи трупов расстрелянных, замученных, иногда со следами варварских издевательств: вырезанными на теле трезубцами, выколотыми глазами, вырезанными носами, ушами, грудью» [436].