Решающие войны в истории

Наступление началось 21 марта, и его внезапности помог ранний утренний туман. Прорыв был произведен, однако, к югу от Соммы, где оборона была наименее мощной (но атакующие силы слабее), но продвижение затормозилось под Аррасом, что повлияло на весь ход наступления к северу от реки. Такой результат вполне поддавался расчету. Но Людендорф, все еще нарушая свой новый принцип, потратил последующие дни в попытке оживить свое наступление против стойкого и твердо державшегося «бастиона» фронта союзников и Арраса, сохраняя это направление в качестве линии главного удара. В то же время он придерживал 18-ю армию, которая наступала на юге без серьезных помех со стороны своих оппонентов. Еще 26 марта он издал приказ, запрещающий ей переправляться через Авр и требующий от нее продвигаться теми же темпами, что и соседняя, 2-я армия, которая, в свою очередь, сдерживалась из-за очень ограниченного успеха в наступлении 17-й армии под Аррасом. Так что мы видим, что в действительности Людендорф был склонен к тому, чтобы разгромить британскую армию, уничтожив ее самый сильный сектор сопротивления посредством прямого наступления. И из-за этой навязчивой идеи он не сумел, пока это не стало слишком поздно, бросить на чашу весов свои резервы по линии наименьшего сопротивления к югу от Соммы. Намечавшийся поворот на северо-запад мог бы получиться, если бы был совершен после обхода фланга и тогда был бы нацелен на тыл аррасского «бастиона». 26 марта наступление к северу от Соммы (левым крылом 17-й армии и правым 2-й армии) явно ослабевало из-за потерь, ценой которых доставались ее трудные завоевания. К югу от Соммы левый фланг 2-й армии дошел и оказался в некотором затруднении на опустошенных полях прежних битв на Сомме — а это тормоз для продвижения вперед и снабжения. Одна 18-я армия продвигалась вперед с незамедляющейся стремительностью.

Ситуация заставила Людендорфа принять новый план, но не отказываясь от старого. Он назначил на 28 марта новое и прямое наступление на высоты возле Арраса — правым флангом 17-й армии, а за этим должно была последовать наступление 6-й армии сразу к северу между Вими и Ла-Басе. Но многообещающая ситуация к югу от Соммы привела его к мысли назначить Амьен в качестве главной цели для 2-й армии. И даже тогда он удержал 18-ю армию, не дав ей обойти с фланга очаг сопротивления в Амьене без своего приказа! И Амьен, будучи признан дополнительной главной целью, должен был быть взят прямым наступлением по неблагоприятной территории.

28 марта началось наступление на Аррас, причем, не замаскированное туманом или внезапностью, и оно потерпело неудачу, столкнувшись с хорошо организованным сопротивлением 3-й английской армии Бинга. И только тогда Людендорф отказался от своей первоначальной идеи и направил свой главный удар и некоторые остававшиеся у него резервы на Амьен. Но при этом он приказал 18-й армии выждать два дня. Когда 30 марта наступление возобновилось, у нее оставалось мало сил, и она продвинулась недалеко, столкнувшись с сопротивлением, которому было подарено время на упрочение обороны, да к тому же его укрепили французские резервы, которые непрерывно вливались, как цемент, в эту ослабевшую стену. Это был первый день, когда их артиллерия, прибывшая после пехоты, вступила в действие со всей мощью. Далее германский удар наносился 4 апреля 15 дивизиями, из которых лишь четыре были свежими, и также был малоуспешен. Вместо того чтобы вести борьбу на истощение, Людендорф отменил наступление на Амьен. Без передышки он всеми своими силами нанес удар в стык между британскими и французскими армиями. Еще 24 марта Петен поделился с Хейгом опасениями, что, если немецкое наступление продолжит развиваться в этом направлении, ему придется оттянуть французские резервы на юго-запад для прикрытия Парижа. Как мало требовалось германского давления, чтобы превратить трещину в зияющую пропасть! Данный эпизод — это еще одно свидетельство исторической истины, что стык — это наиболее чувствительная и выгодная точка для атаки, а также то, что вклиниться в стык войск противника труднее, если их фланги тесно примыкают друг к другу, и, напротив, легче, когда войска противника рассредоточены на широком фронте, и тем более легко, если они действуют в отрыве друг от друга. В ситуации, когда значительная часть его резервов удерживала большой выступ к югу от Арраса, Людендорф развернулся, хотя и без особой уверенности, чтобы начать новое наступление далее на север. 25 марта он дал приказ подготовить мелкомасштабное наступление между Ла-Басе и Армантьером в качестве меры для расширения полосы прорыва. После провала своего наступления под Аррасом 28 марта он развил свой замысел. За атакой южнее Армантьера через 24 часа должно было последовать наступление к северу от этого города, зажимая его в клещи. Из-за запоздавшего приказа эта атака была подготовлена лишь к 9 апреля, и даже тогда она замышлялась лишь как средство отвлечения сил противника. Но ее потрясающий ранний успех, которому опять способствовал ранний утренний туман, против ослабленного сектора заставил Людендорфа постепенно дать данному направлению статус направления главного удара. 9 апреля к югу от Армантьера 9 германских дивизий, имея еще пять дополнительных в ближнем резерве, обрушились на 1 португальскую и 2 британские дивизии на фронте протяженностью 15 километров. На следующий день 4 дивизии пошли в атаку к северу от Армантьера на фронте 9 километров. Как только сопротивление стало крепнуть, в бой бросались свежие дивизии поодиночке, покуда к концу первой недели мая их не было введено в бой более сорока. Тем самым Людендорф постепенно перешел к войне на истощение сил.

Британцы отступили почти к своим базам и к морю, но их сопротивление остановило германскую приливную волну после 16-километрового продвижения совсем недалеко от важного железнодорожного узла Азбрук. Затем, 17 апреля, Людендорф попытался нанести сходящиеся удары по обе стороны Ипра, но эти действия ожидались противником и были почти сведены к нулю непрямым ударом Хейга с разворотом его фронта здесь в течение предыдущих 48 часов. Когда этот план не удался, Людендорф вернулся к чисто прямому наступлению к югу от Ипра, куда прибыли французские резервы, чтобы сменить своих коллег на части этого фронта. Наступление 25 апреля, обрушившееся на стык фронта союзников, прорвало их оборону у высоты Кеммель, но Людендорф не стал пользоваться плодами своего успеха из опасения контрудара. В ходе всей операции он выделял свои резервы с осторожностью, слишком поздно и в количествах слишком малых для достижения реального успеха. После провала первого наступления он, похоже, мало верил во второе, а после финального усилия 29 апреля он остановил наступление. Но он планировал лишь временную приостановку, пока не сможет оттянуть французские резервы на их собственный фронт, а затем планируя нанести последний и решающий удар по британцам во Фландрии. Он уже приказал начать приготовления к наступлению на сектор Шмен-де-Дам между Суасоном и Реймсом, но оно было готово лишь к 27 мая — главным образом из-за его собственной затяжки с продолжением наступлением во Фландрии, что вызвало истощение резервов. Разведка ставки американских войск в Европе предсказала место и приблизительную дату этого наступления, но к этим предупреждениям прислушались лишь в самый последний час, когда 26 мая их подтвердили показания пленного. Уже было слишком поздно укреплять оборону, кроме как поднять войска по тревоге, но это предупреждение позволило начать переброску резервов. На следующее утро удар был нанесен 15 дивизиями против семи, и, хотя наступление не было замаскировано никаким покрывалом из тумана, немцы преодолели Эну и к 30 мая достигли Марны. И вновь к Людендорфу пришел успех, к которому он не готовился и которого он не желал. Виновник сюрприза сам был удивлен. Начальный успех не только привлек сюда слишком большую долю его собственных резервов, но и утратил свой эффект, потому что немецкие резервы не могли одолеть в этой гонке резервы союзников.

Масштабы первоначального успеха, однако, наводят на размышления из-за отсутствия тумана и того факта, что сейчас превосходство в силах у наступающих было меньше, чем у их предшественников. Это произошло, видимо, частично благодаря отвлечению внимания союзников и их резервов к другим местам, частично из-за более строгого следования линии наименьшего сопротивления, а еще частью из-за глупости местного командования французской армии. Эти командиры настаивали на том, чтобы пехота сосредоточилась на передовых позициях, где она подвергалась губительному огню германских орудий. Артиллерия, местные резервы и штабы оборонявшихся подобным же образом были дислоцированы близко к линии фронта, и в результате германский прорыв оказался в еще большей степени результативности. Таким образом, наступление немцев обрело тактическую внезапность, которую оно частично утратило за день до того, как оно началось. Потому что целью всякой внезапности является нарушение устойчивости противника, и эффект будет одним и тем же, будет ли противник захвачен врасплох с помощью дезинформации или даст вовлечь себя в ловушку с открытыми глазами.