История украинского народа. Автобиография

Этот вопрос о правосильности упии, о границах епископской власти, об отношении к ней мпрян и собора вызывает чрезвычайный интерес и оживление. Возникает небывалая литературная деятельность. Так, самому Брестскому собору посвящено до десяти полемических сочинений с православной и униатской сторон в 1596—1604 гг.; наиболее замечатель-

166

ное произведение этого периода — «Апокрисис» Вронского, одного из членов упомянутого острожского кружка, сочинение выдающееся основательным разбором церковных вопросов, волновавших современников (об отношениях паствы и епископов, собора и иерахии и т. п.). К этому же времени относится литературная деятельность Ивана из Вышни (Вышенского), замечательного полемиста, отличающегося необыкновенной искренностью чувства, силою иронии и сарказма, но не всегда умеющего оценить запросы времени (напр., он довольно неблагоприятно относится к современным стремлениям к просвещению). Новое оживление полемической литературы имело место около 1610 г., наиболее замечательное произведение этого цикла Frnvox, плач православной церкви по поводу отступничества от нее ее детей, покидающих ее для унии и католичества. Оно принадлежит одному из талантливейших писателей этого периода, Мелетию Смотрицкому, колебания которого между унией и православием остались красноречивым свидетельством, как нелегко было даже выдающимся людям того времени найти выход в запутанных церковных отношениях. Затем в начале 1620-х гг. появляется новая серия сочивений, венцом которых является замечательный церковно-исторический трактат Захария Копыстенского «Палинодия*, написанный в 1622 г., но оставшийся не напечатанным в свое время.

Эта оживленная литературная деятельность является показателем современной культурной жизни. Украинские и белорусские земли покрываются сетью братств, В большом числе организуются шкоды и типографии. Взамен захваченных униатами церквей и монастырей, получивших теперь особенно важное культурное и национальное значение, — усиленно создаются новые. Движение переходит все в более и более широкие круги общества, переносится на улицу, доходя до вооруженных столкновений {наиболее громкий эпизод — убийство во время уличного движения 1623 г. полоцкого униатского архиепископа Купцевича, озлобившего православных своими резкими насильственными мерами). Возрос о сохранении православной церкви получаеть значение всенародного, национального дела и надолго сообщает украинской культурной жизни, оживленной этим движением, сильно выраженный религиозный, собственно — вероисповедный характер. Религиозная полемика и апологетика в нродолжение всего XVII в. господствуют в ней почти безраздельно, и светской украинской литературы почти не существует, за исключением немногих исторических компиляций и мемуаров.

Надежды православных отстоять свою церковь и уничтожить упию законодательным путем, путем сеймового законодательства, не осуществились. Правда, после долгих и бесплодных усилий православной шляхте на сейме 1607 г. удалось, благодаря благоприятному стечению обстоя-

тельств, достигнуть законодательного признания существования православной церкви с отдельной иерархией; король, имея против себя враждебное движение польской шляхты, т. н. рокошан, не решился отклонить открыто требования православных. Но он самым бесцеремонным образом нарушил утвержденный им закон, продолжая назначать униатских кандидатов на православные кафедры; православной церкви грозило прекращение иерархии и с ним — полный упадок и разложение. Положение было тем серьезнее, что успехи на сеймах 1607—9 гг., достигнутые православными, грозили быть первыми и последними, вследствие чрезвычайно быстрого и широкого ополчения православной шляхты и магнатов.

Я уже упоминал, что оживление культурной жизни в Польше во второй половине XVI и начале XVII в. обнаружило большую притягательную силу для высших слоев украинского общества. Оживление католической церкви в Польши, наступившее в конце XVI в., после реформационного движения, и созданное главным образом иезуитами, распространившими свои общины и школы также в украинских и белорусских землях, не осталось тоже без весьма серьезного влияния. Православное, украинское просветительное и культурное движение заноздало; старания пойти за современным польским движением пришли слишком поздно, чтобы удовлетворить потребности высших слоев украинского (и белорусского) общества в образовании и культурной жизни: эти высшие слои оказались уже увлеченными польской культурою, когда украинская делала первые шаги в своем возрождении.

Воспитываясь в польских и заграничных католических, часто — Иезуитских школах, связанные с польскими шляхетскими родами семейными, брачными связями, увлекаемые польской государственной и культурной жизнью, представители украинских магнатских и шляхетских родов в конце XVI в. и начале XVII в. массами принимают католичество и становятся Поляками. Сыновей ревностных борцов за православную церковь 1590-х гг, видим в 1620 — 1630 гг. уже ревностными ♦католиками, чуждыми всяких национальных украинских интересов. Смотрицкий в своем Треносе 1610 г, спел настоящую надгробную песнь украинской аристократии, перечислив бесконечный ряд магнатских и шляхетских украинских родов, уже оставивших свою национальность и национальную религию.

Без магнатов-братчиков и покровителей, при легализированном преобладании католиков, предоставленные сами себе мещанские братства оказывались бессильными в оборене православной церкви и национальных интерееов против союза правительства с католическим обществом и ренегатами украинской национальности.

Ш=М:

И вот в таком критическом, казалось — безвыходном, положении борцы за православие обращаются к новой силе — созданной процессом социальным и экономическим — козачеству. Они закрывают глаза на социальный характер этой силы, весьма мало им симпатичный, и, видя в ней только оппозиционную силу, связанную с ними единством национальности и исповедания, ищут у нее отклика в этом единстве. Казачество действительно откликается на религиозно-национальный клич. Из Львова и Вильны центр борьбы за старую религию и национальность переносится в Киев, в ближайшее соседство козачества. При его содействии киевское духовенство и мещанство дают отпор униатской иерархии. Киевская Лавра, древний Печерский монастырь, под руками новых деятелей из Галиции, как Плетенецкий, Копыстенский и др., превращаются в крупнейший очаг церковно-национальной деятельности. Рядом с ней в 1615 г. основывается братство, в которое казацкий гетман вписывается «о всем войском Запорожским», и оно скоро занимает первенствующее место в современной культурной и религиозной жизни украинского народа; основывается при нем школа, из которой вырастает киевская академия, служащая в продолжение XVII и XV1I1 в, высшей украинской школой. Под охраной казацкого войска возобновляется в 1620 г. православная иерархия и держится под той же охраной, пока правительство не было принуждено иризнать ее существование, и т.д., и т.д.

Религиозно национальное движение сверху, начатое мещанством, поддержанное дворянством и духовенством, украшенное блестящими именами первейших вельмож и князей логикой событий сходится с движением снизу, с общественным брожением, созданным бездомными беглецами, уходившими из-под гнета панщины и шляхетского всевластия. Козачина делается представителем и обделенных социально-экономическим процессом народных масс, и разбитого на арене политической, религиозной и национальной борьбы духовенства и мещанства. Это слияние элементов социальной и культурно национальной оппозиции происходит на границе первой и второй четверти XVII в, и в это время входит в новую стадию история украинского народа. Ее главным фактором становится козачество.

Подробнее —о городских отношениях История Украини-Руси в т. V, гл. 3 и 5, об отношениях церковных там же гл. 3 и б, о современном национальном, религиозном и культурном движении — т. VI гл., 3 — 6, о киевском периоде его — т. VII гл. 7.