Сталин. История и личность
Сталин. История и личность читать книгу онлайн
Настоящее издание объединяет две наиболее известные книги профессора Принстонского университета Роберта Такера: "Сталин. Путь к власти. 1879-1929" и "Сталин у власти. 1928-1941". Складывание режима неограниченной власти рассматривается на широком фоне событий истории советского общества, с учетом особенностей развития политической культуры России, подарившей миру "царя-большевика" с его Большим террором, "революцией сверху" и пагубными решениями, приведшими к заключению пакта с Гитлером и трагедии 22 июня 1941 года.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Большую часть статьи Сталин написал, находясь в Вене в январе 1913 г. В первом, теоретическом разделе он рассматривал проблему определения понятия «нации». По этому вопросу в марксистской литературе высказывались различные точки зрения. Отто Бауэр полагал, что нация — это относительная общность характера и общность культуры. А Карл Каутский считал, что нация представляет собой современный феномен — результат образования крупных территориальных экономик в условиях капитализма. Согласно его определению, отличительными чертами нации являются общность языка и общность территории, сложившихся в условиях капиталистического процесса консолидации экономики. Сталин критиковал бауэровский подход с каутскианских позиций, но присовокупил национальный характер (назвав его «общностью психического склада») в качестве четвертого признака нации. Тремя другими были: общность языка, общность территории и общность экономической жизни. Тем самым он воспроизвел не только содержание, но и форму дефиниции Каутского, правда, без ссылки на источник, хотя к тому времени большая часть сочинений Каутского была переведена на русский язык17 Мы сможем еще не раз убедиться в том, что Сталин не имел привычки выражать кому-нибудь за исключением Ленина признательность за использование чьих-то идей.
Завершив общетеоретическую часть работы, Сталин немедленно открыл огонь по австро-марксистской концепции «культурно-национальной автономии», разработанной двумя ее главными сторонниками — Карлом Реннером и Отто Бауэром. Социал-демократам, писал он, вместо организации наций, «сохранения и развития национальных особенностей народов» (как указывалось в программе австрийских социал-демократов) следовало бы организовать пролетариат для классовой борьбы. «Культурно-национальная автономия» представляла собой замаскированный национализм, прикрытый, по выражению Сталина, броней социализма. Она-де являлась анахронизмом в эпоху, когда, как предсказывал Маркс, национальные перегородки повсюду падали. Более того, идея национальной автономии создавала психологические предпосылки для разделения единой рабочей партии на отдельные, организованные по национальному признаку партии и для аналогичного национального сепаратизма в профсоюзном движении. Такой путь, дескать, проделала австрийская социал-демократия, и опасные тенденции в этом направлении стали появляться и в России. В то время как Маркс, Каутский и Бауэр предусматривали для евреев не национальную автономию, а ассимиляцию, Бунд порвал с социал-демократическим интернационализмом, чтобы повести еврейских рабочих по дороге национального сепаратизма. И вот уже, говорилось далее, некоторые кавказские социал-демократы выдвинули требование культурно-национальной и областной автономии. Желая показать нелепость подобного требования, Сталин утверждал, что предоставить культурно-национальную автономию многочисленным малым народностям Кавказа (например, осетинам и мингрелам) означало бы закрепить эти народности на низших ступенях развития и помочь местным силам политической реакции. Областную автономию Кавказа Сталин считал приемлемой, ибо она помогала бы отсталым нациям вылупиться из скорлупы мелконациональной замкнутости. Однако культурно-национальная автономия действовала бы в прямо противоположном направлении, замыкая нации в старую скорлупу. Национальный вопрос на Кавказе мог бы быть разрешен только путем вовлечения отсталых наций и народностей в общее русло высшей культуры.
Касаясь довода о том, что требование (кавказской делегации) национальнокультурной автономии не идет вразрез с провозглашенным социал-демократической программой правом наций на самоопределение, Сталин подтвердил право наций самим определять свою судьбу. Однако тут же оговорился, что, провозглашая и отстаивая это право, социал-демократии следует бороться и агитировать против вредных учреждений и нецелесообразных требований наций. Точно так же ей следует бороться и агитировать против католицизма, протестантизма и православия и в то же время отстаивать право людей на свободу вероисповедания. Социал-демократия была обязана влиять на волю наций, так чтобы нации выбрали форму, наиболее соответствующую интересам пролетариата; например, социал-демократия была обязана агитировать против отделения татар и против культурно-национальной автономии кавказских наций. Единственно верное решение национального вопроса в России было связано, по мнению Сталина, с областной автономией при одновременном предоставлении национальным меньшинствам всех регионов права пользоваться родным языком, иметь свои школы и т. п. Рабочая партия, однако, не должна создаваться отдельно по национальностям. На местах рабочим всех национальностей нужно было сплачиваться в единую партию, осознавая себя не представителем определенной нации, а членом одной классовой семьи, единой армии социализма18.
В беседе с Милованом Джиласом в 1948 г. Сталин заявил, что в работе «Марксизм и национальный вопрос» он выразил взгляды Ленина и что работа была Лениным отредактирована19. В самом деле, вполне возможно, что Сталин, взявшись за перо по предложению Ленина, извлек много полезного из имевших место в Кракове дискуссий по национальному вопросу и включил в свой труд различные конкретные замечания, высказанные Лениным в ходе обсуждения этой проблемы. С другой стороны, нет никаких оснований целиком приписывать авторство Ленину, как это сделал Троцкий. Критика Сталина культурнонациональной автономии вполне согласовывалась с его собственными взглядами, которые он излагал в статьях еще в 1904 г. Большинство специалистов считают стиль изложения работы и манеру аргументации явно сталинскими. Примечания к тексту свидетельствуют о том, что большую часть необходимого австрийского материала он имел в русском переводе20. Ему вряд ли требовалась помощь в работе над важными разделами о Бунде и национальном вопросе на Кавказе. Кроме того, хотя Ленин уделял много внимания национальным проблемам уже в 1912 г., он к тому времени еще не создал какого-либо фундаментального труда на данную тему. В опубликованном в 1914 г. наиболее значительном сочинении («О праве наций на самоопределение») подход Ленина к национальному вопросу существенно отличался от сталинского расстановкой акцентов. Главная тема его работы — право наций на самоопределение, в смысле отделения и образования самостоятельного государства — не получила столь глубокого развития у Сталина, который с видимой неохотой упомянул об этом праве в нескольких абзацах.
«Марксизм и национальный вопрос» — это в основном его работа, а сотрудничество с Лениным при ее написании, по-видимому, пошло на пользу обеим сторонам. Во всяком случае, эта работа очень понравилась Ленину. Когда товарищ по партии, Александр Трояновский, предложил опубликовать статью в журнале «Просвещение» в дискуссионной рубрике (объяснив, что его жена Е. Розмирович — сторонник культурно-национальной автономии), Ленин написал Каменеву: «Конечно, мы абсолютно против. Статья очень хороша. Вопрос боевой и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи»21.
Работой по национальному вопросу Сталин утвердил себя в мнении Ленина знающим марксистом. Можно без преувеличения сказать, что он представил своему ментору удачную диссертацию. И все-таки эта встреча — хотя и веха в партийной карьере Сталина — еще не была началом их тесного личного общения. Вскоре после возвращения в Петербург в середине февраля 1913 г. идотого, как работа по национальному вопросу вышла из печати, Сталин был арестован полицией на благотворительном вечере, организованном местными большевиками. Полагали, что о месте его нахождения информировал полицию провокатор Роман Малиновский 22 Последующие годы Сталин провел в сибирской ссылке. Его имя несколько раз появляется в письмах Ленина военного времени, однако свидетельств близких отношений между ними нет. Ленин знал Сталина как Кобу и Кобу Ивановича, потому что свои письма Ленину, посланные из Сибири, тот подписывал псевдонимом Коба. В 1915 г. в письме Зиновьеву Ленин спрашивал: «Не помните ли фамилии Кобы?» Несколько позднее в том же году он писал В.А. Карпинскому. «Большая просьба-, узнайте (от Степко или Михи и т. п.) фамилию «Кобы» (Иосиф Дж...?? Мы забыли). Очень важно!!»23