У государевых дел быть указано...

7 августа 1653 г. русские послы были «отпущены... от короля» и 25 сентября возвратились в Москву. В столице были весьма довольны их миссией. Особенно высоко оценили заслуги А. Иванова. На третий день после возвращения он был возведен в чин думного дьяка Посольского приказа. Это означало, что одновременно А. Иванов становился главой дипломатической службы России. (Предыдущий руководитель приказа Михаил Волошенинов умер в апреле 1653 г.). В то же время Алмаз Иванов возглавил еще два центральных приказа – Новгородский и Печатный.

Заступив на должность главы Посольского приказа, А. Иванов сразу включился в работу и активно участвовал в решении украинского вопроса. 1 октября 1653 г. Земский собор принял официальный акт о воссоединении Украины с Россией. Через три дня в Золотой палате встречали послов от Богдана Хмельницкого. Переговоры вел новый руководитель Посольского приказа: «И указал государь думному посольскому дьяку Алмазу Иванову посланникам объявить свое государево жалованье, что гетмана Богдана Хмельницкого и войско Запорожское пожаловал, велел их принять под свою государеву высокую руку». [389]

Теперь «Русское государство раскинулось от берегов Днепра до берегов Тихого океана. Разумеется, это изменение географического положения страны повлекло за собой и возникновение новых внешнеполитических проблем, стало фактором, способствовавшим появлению контакта с дальневосточными государствами». [390] Одним из таких государств был Китай. 2 февраля 1654 г. «последовал указ Алексея Михайлович думным дьякам A. Иванову и И. Патрикееву о подготовке наказа Ф.И. Байкову, отправляемому в Китайское государство в качестве посла». [391] «Наказ, который был дан первому официальному русскому послу в Китай, является замечательным памятником московской дипломатии XVII в. Он был тщательно продуман во всех деталях и четко выражал непреклонную волю русского правительства вести дипломатические отношения с великими восточными империями на равных основаниях». [392] В августе 1658 г. в Москве А. Иванов знакомился с итоговыми материалами миссии Ф. Байкова. [393] Это посольство «создало прецедент, на основании которого стороны... должны были искать новые пути для утверждения приемлемой для них модели (каждая своей) дипломатических отношений». [394]

Весной 1654 г. начались военные действия против Речи Посполитой, «и 18 мая сам государь выступил из Москвы в поход». [395] Во время боевых действий А. Иванов находился в Москве, вдалеке от театра войны. Но события, которые он пережил в столице в том году, были не менее драматичны, чем ожесточенные сражения. По стране прокатилась эпидемия чумы, достигшая к осени Москвы. «По случаю морового поветрия царица с семейством пребывала в это время в Вязьме, куда потом пришел и государь...» [396] Дворянская знать и служилая бюрократия прятались от беды в самых отдаленных своих поместьях и вотчинах. Управление столицей было поручено князьям И.А. Хилкову, B.Г. Ромодановскому и А. Иванову. В октябре 1654 г. царица, обеспокоенная долгим отсутствием известий о Ромодановском и Иванове, запрашивала Хилкова: «На Москве ль или с Москвы куды съехали, или померли, о том ты к нам не отписал, неведомо для чего». Ответил сам думный дьяк: «И околничей князь Василей Григорьевич Ромодановский и я, холоп твой, Алмазко, были на Москве, никуды с Москвы не съезжали». [397] Они были в постоянных заботах: принимали меры против грабежей, организовывали охрану города, занимались устройством застав, руководили тушением пожаров и т. д. О дипломатической деятельности А. Иванов пока не думал. К тому же штат Посольского приказа понес тогда заметные потери: «подьячих 3 человека, переводчиков и толмачей живых 30 человек, а умерло с 30 же человек». [398] К концу 1654 г. мор «учал тешеть». Жизнь города постепенно входила в нормальную колею.

Война с Речью Посполитой продолжалась. Военные успехи России заставили польское государство, которое вело одновременно войну со Швецией, искать пути для заключения мирного договора с Москвой. Польский двор рассчитывал добиться мира, используя осложнения в русско-шведских отношениях. Крупные военные победы шведов (взятие Варшавы, Кракова) насторожили русское правительство, с тревогой наблюдавшее за успехами Карла X в Польше.

Тем временем в начале 1656 г. в Москву из Речи Посполитой прибыло посольство П. Галинского. [399] Посланник привез проект мирного договора и сообщил о «коварных замыслах» шведского короля, якобы заявившего о своем желании захватить русскую столицу. Посольство было принято холодно. В переговорах участвовали Б.М. Хитрово и А. Иванов. Заявление иностранного дипломата о том, что мир может быть заключен лишь при условии возвращения польской короне всех завоеванных Россией земель, было отвергнуто сразу и категорично. Договорились лишь о посольском съезде: «Место для съезда миротворения назначено Вильна... на съезд обещано прислать российских послов в июле месяце». [400] Военные действия временно прекращались.

Такой поворот событий означал, что русское правительство меняло свою внешнеполитическую ориентацию. На данном этапе оно сочло целесообразным не продолжать войну с Речью Посполитой. Россия начала готовиться к войне со Швецией.

Желая заручиться поддержкой Дании, Алексей Михайлович еще до начала похода, в марте 1656 г., отправил к датскому королю Фредерику III стольника князя Д.Е. Мышецкого, чтобы предложить ему соединить свои войска с русскими и идти войной против Швеции. В ответ на это посольство Фредерик III в июне направил вместе с князем Д.Е. Мышецким своего посланника Г. Косса, который 10 августа был представлен государю. Косс имел поручение уверить царя, что Дания готова выступить против Швеции, но с тем условием, чтобы без согласия датского короля Россия не заключала мир с Швецией.

17 августа датский посланник выехал из царского стана, вместе с ним был вторично отправлен в Данию князь Д.Е. Мышецкий с грамотой, в которой царь Алексей Михайлович вновь предлагал королю наступательный союз против Швеции. Д.Е. Мышецкий вручил грамоту 17 сентября, но от заключения договора о союзе отказался, ссылаясь на то, что «без царского указа сделать ему этого не уметь». Переговоры с Мышецким затянулись, и он прожил в Копенгагене до лета 1657 г. Еще до его отъезда король Фредерик III начал войну с Швецией, о чем и уведомил царя грамотой от 10 июня 1657 г. Чтобы завершить переговоры о наступательном союзе против Швеции, король отправил в Москву своего посла Г. Ольделанда.

До поры до времени «правительство царя Алексея Михайловича старалось не нарушать шведских границ в ходе военных границ». [401] Москва не была заинтересована в чрезмерном усилении Швеции – соперницы Российского государства в его борьбе за выход к Балтийскому морю. Однако переход части литовско-белорусских земель под власть Москвы толкал ее на борьбу и за овладение устьями Немана и Западной Двины.

В правительственных кругах России были убежденные сторонники этого курса, и среди них – А.Л. Ордин-Нащокин. [402] Ради выхода к Балтийскому морю он предлагал идти на союз с Речью Посполитой, даже если придется уступить ей Украину. Против этой радикальной позиции решительно выступали многие политические деятели. Противником крайней точки зрения А.Л. Ордина-Нащокина был А. Иванов, немало сил отдавший делу воссоединения Украины с Россией. Возможно, поэтому он не был включен в состав посольской делегации, отправившейся из Полоцка в Вильну 13 июля 1657 г. Впрочем, окончательного соглашения на этом посольском съезде добиться не удалось. Перемирие с Речью Посполитой было заключено в октябре, когда Русско-шведская война была уже в разгаре.