Забытое царство Согд (СИ)

– А где остальные ребята? – вырвалось у нее. – Что стряслось?

– У них пропала охота учить арабский – язык своих врагов.

– Мне жаль вас и невыносимо стыдно за отца. Но моей вины тут нет.

– Ты совсем другая. Однако у моих друзей большая обида. Я пытался их переубедить, но не смог. Я пришел сюда из-за тебя. Мои близкие друзья, Шерзод и Исфандияр, просили передать, что они не думают о тебе плохо.

– Подожди меня здесь, сейчас я приду.

– Если твои друзья не желают учиться, то забери это.

– Я не возьму его. Ты уже многому научила нас. Он твой.

– Нет, я не довела дело до конца. Забери его и отдай ребятам.

– В таком случае я хочу сказать, что это мой браслет. Я его хозяин. И потому я дарю его тебе. Если не возьмешь, то сильно обидишь меня.

– Спасибо, это очаровательная вещица, – улыбнулась она. – Такая тонкая работа, такие чистые камни. Признаться, в первые дни меня злило, что согдийские мужчины носят браслеты и цепочки. Для нас это женские украшения. А теперь привыкла. И даже нравится.

– Мы любим все красивое. Тебя может удивить, но наши мужчины из числа тюрков носят длинные волосы и серьги.

– Это забавно, – лицо девушки приняло лукавое выражение. – Но если б ты носил косу, я все равно не смогла бы првыкнуть.

– А что касается наших ребят, ты не переживай, я поговорю с ними. Пусть сначала они остынут.

– Сегодня пришло еще больше.

– В этом деле мне помогли Шерзод и Исфандияр.

– Должна сказать, эти занятия были полезны и для меня. Я научилась у вас персидскому языку и прочла интересные книги. У вас богатая литература, и это помогло мне мыслить шире. Если у вас имеются какие-нибудь пожелания, то скажи, я исполню. Может быть, сладости принести? Ведь вас этим не балуют…

– Я люблю конфеты, – ответил Фаридун. – А знаешь, в нашей стране готовят десять видов сладостей. В основном из муки и сладкого сиропа с добавлением всяких орешков. Это так вкусно! Ты не обижайся, но я не могу принять у тебя сладости, ведь нас много и на всех не хватит.

– Вернувшись на родину, мы вдоволь наедимся сладостей, – сказал Шерзод. – Фатима, у нас к тебе будет другая просьба. Выясни, зачем твой отец держит нас здесь. Мы должны знать, что нас ждет впереди. Ты сможешь это узнать?

– Если это представляет для тебя угрозу – не узнавай.

– Опасности я не вижу.

– Отец, скажите, что вы собираетесь делать с этими заложниками?

– Зачем девочке знать о родительских делах? А может, ты это делаешь для заложников? Мне поведали, что с некоторыми из них ты ведешь долгие беседы.

– Отец, в самом деле, зачем эти «неверные» живут в нашем дворе? – спросил брат Фатимы. – Они тут уже больше года. И ведут себя так надменно, будто в своем доме. Они совсем не чувствуют себя пленниками.

– Ладно, скажу: в самом начале я думал использовать их для нового похода на Мавераннахр, однако халиф испортил мои великие замыслы. И тогда я решил: продам-ка я своих заложников новому наместнику Хорасана, который отправится в поход на Согду. Для него мои пленники окажутся просто бесценным сокровищем. С их помощью Согду он возьмет без всякого боя. Скоро начнется лето, и я уверен, он двинется туда в поход. Недолго осталось их терпеть. Эти юноши мне самому надоели: пользы от них никакой, только проедают мои деньги. А ты, дочка, будь с ними осторожна. Они хоть не обладают хитростью, но все же сообразительны.

– Отец, а что за богатый чужеземец приходил к тебе три месяца назад? – спросил сын. – Его еще не пустили в дом, и ты говорил с ним на улице. Абдулла переводил его речь.

– Это богатый купец из Самарканда, его имя Джамшид. Он прибыл в Багдад с караваном и оттуда явился сюда. Купец говорил со мной от имени дихкан Согды и предлагал немалые деньги. Я сразу отказал ему, потому что новый наместник Хорасана даст за них намного больше. Этот Джамшид еще хотел увидеться с заложниками, но я не позволил. Мои люди хотели прогнать его прочь, тогда он стал настаивать, говоря, что среди них его сын. Тогда я сказал ему, что готов продать его сына. Но тот отказался. Я знал, что его ответ будет таким.

– А почему? – спросил сын Саида.

– Такие они честные, да и дихканы осудят его, мол, бросил остальных детей…

– Что стряслось? – спросонья произнес тот.

– Кажется, тебе приснился дурной сон – вот и разбудил, – тихо молвил Фаридун.

– Я видел кошмар: меня вели на казнь. Я опустил голову на плаху, а палач пытался отрубить мне голову – и все мимо. При каждом взмахе топора я вскрикивал. А ты почему не спишь?

– Не спится. Кажется, я влюблен в дочь Саида. И ничего не могу с собой поделать.

– Что в этом смешного?

– Дело в том, что у меня к Фатиме те же чувства.

– Ты уже признался ей?

– Еще нет. Как нам быть в этом деле? Не желаю, чтоб из-за этого пострадала наша дружба.

– Пусть она сама выбирает.

– Это верный совет. А теперь признайся, чем эта девушка тронула твое сердце?

– Прежде всего умом и только потом своей красотой. Ты заметил, какие у нее большие, живые глаза?