Трагедия адмирала Колчака. Книга 2

²¹  О чешском большевизме в период пребывания войск в Киеве у Масарика [I, с. 206]. В Красную армию в Киеве перешло лишь 218 чел. При продвижении чехов к Сибири большевики усиленно агитировали в городах, лежащих на жел. дорогах. В Пензе был создан штаб чешских коммунистов. По словам Штейдлера, и здесь из 40 000 к большевикам перешло только 300 чел. [«Вольн. Сиб.». V, с. 17]. Автор, по-видимому, значительно преуменьшает успехи большевицкой пропаганды. По крайней мере, по большевицким данным, на съезде чешских коммунистов 27 мая присутствовало 79 делегатов от 5600 человек и, кроме того, 21 делегат от 1850 добровольцев Нац. Сов. [«Прол. Рев.». Кн. 76].

²² «В казармах чехов были обсуждения и даже голосование вопроса о рабочей власти» [Борьба за Урал. С. 218].

²³ В 1914—1915 гг. большая часть чешского народа, по словам Масарика, еще была настроена монархически.

²⁴ Пишон считает оставление Самары в значительной степени не решением военного командования, а нежеланием чехов сражаться без союзников.

²⁵ Этим объяснял начало разложения легий полк. Жак в докладе, прочитанном в Праге в 1924 г. [отчет в «Руле», № 964].

²⁶ Сообщение Клецанды. Иркутск. 30 мая. «Парт. движ.». С. 217.

²⁷  «В некоторых кругах проявлялось сочувствие Колчаку, — говорит Глос, — но оно не разделялось большинством войска» [«В. Сиб.». ГѴ, с. 34]. Таких сочувствующих в Сибири тогда уже называли «белыми чехами» [«Рус. Бюро печати»].

²⁸  Непонятно, каким образом можно в 1929 г. предъявлять обвинение чешскому военному командованию за продолжение участия в борьбе, как это делает Пршикрыл.

²⁹  Никто другой, как сами большевики достаточно образно изобразили вред армейских комитетов в действующей армии. Некто Ильин-Женевский, возражая наивным коммунистам, уверовавшим в самодеятельность армии, писал в «Красной Газете» 22 июня 1918 г.: «Передавая власть комитетам, мы в значительной степени обессиливали армию». Автор дал яркую картину вреда коллегиального управления в армии, «утомленной и развращенной трехлетней бойней» [Большевики у власти. С. 80]. Мера, определенно негодная, благодаря особым обстоятельствам являлась в свое время «спасительной» и содействовала разложению армии, к которому стремились в 1917 г. большевики. Выбор командного состава ими был отменен декретом 22 апреля.

³⁰  Фактически комитеты продолжали существовать.

³¹  Заканчивал будто бы Штефанек так: «Кто знает, может быть, и монархия в данный переходный момент была бы выгодна. Трудно об этом судить, но этим я не хочу сказать, что сам был бы за монархию». «Штефанек был склонен к роялизму», — отмечает Масарик в воспоминаниях [II, с. 247].

³²  При этом чехи занимали более 7000 вагонов. По словам И. И. Сукина, все попытки выселить их из вагонов — в них Сибирь испытывала огромный недостаток — окончились неудачей. Чехи боялись отойти от жел. дор. и потеряться в Сибири.

³³  «Социалистическая» делегация прибыла из Чехии для ознакомления на месте с положением армии в значительной степени в связи с требованиями, выраженными апрельской екатеринбургской конференцией.

³⁴  «Ме mettait hors de mes gonds», по его собственным словам.

³⁵  360 млн фр., 800 тыс. фунтов, 7 млн дол. [Драгомирецкий. С. 176].

³⁶ «Я реквизирую везде, что могу, но только озлобляю население и, что из этого выйдет, не знаю», — писал Дутов Колчаку 31 октября [Борьба за Урал. С. 351].

³⁷  Адданов в своих воспоминаниях об Англии (конец 1918 г.) Утверждает, что в обществе настолько не было уверенности в прочности порядка, что говорили, как бы Ллойд Джорджу не пришлось бы бежать к Деникину [«Пос. Нов.», № 3347].

³⁸  В начале 1918 г. Жанен был предназначен для командования чешской армией при переводе ее на французский фронт. По словам одного из его помощников, ген. Рукероля, он не сочувствовал продвижению чехов на Урал.

³⁹  Исключение делалось для американцев, которые оставались независимыми.

⁴⁰  История с инструкцией Жанену остается до сих пор во многих отношениях непонятной. По словам Сукина, в Париже разрабатывался план «интервенции» при предположении, что в России не будет самостоятельного правительства и ясно выраженного национального движения. Общее командование возлагалось на Жанена как бы с согласия представителей русской общественности в Париже. И. И. Сукин даже ехал в Сибирь для того, чтобы состоять экспертом при Жанене. Все это было до известной степени логично в весенний и летний периоды 1918 г., когда дебатировался вопрос об интервенции: помощь для создания Восточного фронта могла происходить лишь при определенных гарантиях, и в этом случае представитель версальского военного совета (т. е. ген. Жанен) получал право давать общие директивы. Но в момент, когда реально уже определялись полномочия Жанена, обстановка коренным образом изменилась: формально существовала всероссийская власть, фактически признанная на Урале и в Сибири, т. е. на театре военных действий. После ноябрьского перемирия вопрос об «интервенции» должен был стоять в иной уже плоскости. Союзники были достаточно осведомлены о происходившем. Казалось бы, знали обстановку и русские представители, находившиеся за границей. А между тем они давали санкцию на то, что должно было быть чрезвычайно чревато своими последствиями. К сожалению, В. А. Маклаков не мог мне разъяснить этого вопроса. В памяти его не сохранилось подробностей миссии Жанена. Вопрос о пределах полномочий ему тогда казался «деталью».

⁴¹ Недовольство высказал и сэр Эллиот.

⁴² Тут Жанен скажет о ксенофобии русских, а Рукероль — о их германофильстве — и даже хуже: о продажности некоторых министров и генералов немцам [с. 57].

⁴³  В заседании, где решался вопрос о компетенции Жанена,

⁴⁴ Поэтому Жанен не настаивал на предоставлении ему активной роли и присоединился к мнению русских генералов (телеграмма Маклакова). Конечно, слова Рукероля, что будто бы сам Колчак предложил ему командование, от которого отказался Жанен, не соответствуют действительности. Это молва, шедшая из недр французской миссии и заставившая злостно информированного Болдырева записать: «В этом (т. е. в том, что русские войска против русских же войск будут вести иностранные полководцы) мы действительно в корне разошлись с Колчаком» [с. 174].

⁴⁵  Многое шокировало в тогдашнем русском обиходе Жанена. Напр., он записал в своем дневнике (14—17 декабря), что проф. Ключников поразил его красными руками, торчавшими из слишком коротких рукавов.

⁴⁶ Гинсу кажется поэтому даже ошибкой отстранение Жанена [II, с. 83]. Жанен вел переговоры с Японией о посылке войск на Восточный фронт. Япония отказалась. Вероятно, этот отказ был связан с нежеланием Колчака согласиться на присылку нескольких японских полков для гарнизонной службы в Омск. По словам Сукина, это предложение было сделано в первые дни после переворота.

⁴⁷  Зная обстановку, пожалуй, скорее придется согласиться с отзывом Будберга: чехи слушаются Жанена, когда им удобно [XIV, с. 273].

⁴⁸ «Я не мог 50 000 оставлять для защиты интересов спекулянтов и реакционеров» [IV, с. 23]. Характерно, что в первый период пребывания в Сибири во французской военной миссии — по отзыву прикомандированного русского представителя штаба — господствовало мнение, что спасти положение может только установление военной диктатуры (доклад 12 авг.). Следовательно, «окружению Колчака» не приходилось особенно пугаться либерализма французов [Рукероль. С. 117].

⁴⁹  Будберг жалуется на невнимательность Жанена в серьезных беседах, на отсѵгствие ответов на жалобы и т. д. [ХГѴ, с. 274; XV, с. 302].

⁵⁰  Эти слова вызвали ответ руководимого Устряловым к.-д. «Русского Дела», где справедливо подчеркивалось шатание союзников в русском деле и указывалось на постоянное третирование национального чувства.