Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

есть женский вариант имени Муг. Если Мунстер и его правители однозначно

символизируют Юг, то позиция Лейнстера представляется двойственной, подобно роли

Немеда в истории захватов острова и подобно статусу bо-aire, который хоть и является

свободным человеком, выступает обычно как «клиент» ( cele) правящей знати, т. е. как

лицо зависимое, и потому обязан платить аренду (aithech).

Повесть «Изгнание десси» также помогает определить позицию Мунстера в иерархии.

Само слово «десси» означает «вассал, слуга», что позволяет провести параллель с

ведическими даса и дасью («враги», «демоны» и «рабы»), которые изображались и как

враждебные племена, и как демоны. Герой из народа десси убивает сына верховного

короля, который увел его племянницу, не спросив на то согласия десси, и ранит самого

короля. В результате десси были изгнаны из Маг Брег, жилища верховных королей. Как в

свое время Партолон, десси, поднявшие руку на своего короля, оказались вне закона.

Скитаясь по югу Ирландии, они на время осели в Лейнстере, но жилье свое им суждено

было найти именно в Мунстере, и именно там они претендуют на равную с местным

народом свободу. И хотя замечание Макдонелла, что в случае индийских дасью «линия

между мифологией и историей проведена недостаточно четко», с полным основанием

можно отнести и кирландским десси, повесть показывает, почему десси оказались

вассальным народом именно в южной части острова. Присутствуют десси и в Мите,

потому что Мит, Центр, — это копия целого.

То, что Мунстер ассоциируется с музыкальными искусствами, также отождествляет

его с четвертой функцией. Ведь мы уже отмечали связь ремесленников и музыкантов

низших классов в ирландском и других обществах. Среди «людей вокального и

инструментального ремесла» в Ирландии лишь арфисты могли достичь статуса

свободных, да и то лишь при условии, что они «сопровождают знать». В одной глоссе к

Законам несвободные певцы и музыканты называются сroпап. Интересно, что это же

слово, сrопап, обыкновенно применяется для описания жужжания мух. В Уэльсе разного

рода бродячие певцы объединялись понятием cler, которое также имело значение «мухи».

Таким образом, у подножия ирландской социальной лестницынаходились грубые,

необразованные шуты-рифмачи, которые толпами бродили по дорогам. Сохранилось

описание группы таких бродяг числом девять человек: одетые в черные лохмотья,

грязные, нечесаные, они с вечера до утра пели на могиле верховного короля после его

погребения. Видом своим они были подобны посланцам ада, и когда явился священник и

прогнал их молитвой и святой водою, они устрашающими черными птицами поднялись в

воздух. Хотя сочинять поношения дозволялось всем поэтам, поэта-хулителя как такового

относили к числу «злых людей и сынов смерти» — безумцев, шутов, изгоев,

язычников, шлюх, — которые участвуют в пирах демонов. Сходным образом в Индии

бродячие мастеровые приравнивались по статусу к мелким музыкантам и считались

воплощением демонов.

В одном средневековом ирландском тексте, где даются характеристики областей и

народов страны, оба мунстерских королевства уподобляются «мухам», а их народы —

«пчелам». У многих народов, в том числе у индейцев Южной Америки, мухи считаются

вместилищами душ умерших, колдунов, демонов, и далеко не все эти поверья восходят

к средневековой традиции Вельзевула, повелителя мух и комаров. Ахриман, персидский

бог смерти, обычно появлялся в образе мухи, и именно в виде мухи демон смерти

поражал тела умерших тленом и разрушением (Говорят, кстати, что Адам, умевший

управлять всеми животными, над насекомыми власти не имел). Пять атрибутов

королевскои власти в Индии и в Бирме, как можно предположить, включают в себя

символы всех четырех каст, дополненные символом королевской власти как таковой:

корона (королевская власть), зонтик (знак жречества), скипетр (знак воина), сандали

(символ простолюдина), мухобойка (знак раба). Тогда как символы первых трех каст

соответствуют их функциям, четвертый есть предмет для их исключения. В отдельных

странах этот предмет есть символ ранга (положения)

Оставим теперь на время «четыре четверти» и обратимся к Центру, ключевое понятие

которого «Королевская власть». Большая часть атрибутов, которые традиционно

приписывались центральной области, кроме, конечно, верховной королевской власти

как таковой, уже встречалась в других областях. Центр соединяет в себе главные черты

всех функций. Во всем, кроме четвертой функции, это согласуется с самой природой

королевской власти — верховной ли центральной или локальной. В своем

сопоставительном исследовании королевской власти A.M. Хокарт показывает, что

большая часть властителей мира, которые считались божественными, обладала тремя

основными качествами: справедливостью, даром победы и способностью

приноситьземле плодородие, а людям — здоровье. Король персонифицирует идею

справедливости, независимо от того, исполняет он юридические функции или нет;

победа также достается ему, пусть даже непосредственная защита королевства от врагов

находится в руках другого, и сколь ни далек он от земледелия, плодородие земли также

зависит от него. Важнейшее из названных трех качеств — справедливость, остальные

качества естественным образом проистекают из нее, от справедливости короля зависят и

крепость границ государства, и благополучие его жителей.

Все сказанное в полной мере применимо как к верховному королю Ирландии, так и к

королям подчиненных ему областей. Так, именно благодаря справедливому правлению и

суждению короля Кормака Мак Арта, коровы носили телят в своем чреве только три

месяца, с каждой борозды собирали по мешку зерна, реки изобиловали лососем, а чтобы

собрать все молоко, которое за день давала корова, просто не хватало посуды в доме. Как

отмечает проф. Майлз Диллон, в «Правилах для королей» особый упор делался на так

называемую «власть Справедливости», которая была предпосылкой успешного правления.

В древнейшем из этих текстов говорится

Справедливость правителя правит великими народами.

Справедливость правителя отвращает от людей смерть.

Справедливость правителя изгонят великие битвы во вражьи пределы.

Справедливость правителя вершит правосудие и дарует изобилие.

Справедливость правителя делает небо ясным во всякое время года,

Зима при правителе справедливом бывает ясной и морозной,

Весна — сухой и ветреной.

Лето — теплым и омытым потоками дождя,

Осень обильна росами и урожаем.

Несправедливость же правителя приносит скверную погоду,

Портит людей, иссушает плоды земли».

Подобные свидетельства вообще не редкость в ирландских текстах, а в пророческих

стихах валлийской «Черной книги Кармартена» говорится о годах, что последуют за

«лживыми королями и скудными урожаями». Вера в то, что от справедливости или

несправедливости правителя зависит благополучие страны в целом, была необычайно

велика; в одной старой саге рассказывается, что, когда правитель вынес несправедливый

приговор, часть палат Тары «рухнула в бездну», где и осталась «до скончания веков».

Как и в других странах, несправедливость, ведущая к катастрофе, не исчерпывается

одной только ложью и неправедным судом. Незаконное наследование и неправедно, не

по закону заключенный брак чреваты такими же последствиями. Так, во времена

правления узурпатора Кайрбре Кайтханна вызревало лишь одно зерно во всем колосе и

один лишь желудь на целом дубе, в реках перевелась рыба, коровы не давали молока. В

результате женитьбы Конна Кетхатаха на греховной и порочной Бекуме «не стало в